Немецкий людоед армин майвес. Майвес, армин

Каннибализм - поедание живыми существа, в том числе людьми особей своего вида, известен с древних времен. Однако в наш просвещённый век подобное деяние кажется не просто преступлением. Это аморальный акт, низшая точка падения человеческого сознания. Тем не менее, и по сей день находятся люди, жаждущие отведать плоти себе подобных. В 2003 году таким человеком стал гражданин Германии Армин Майвес, который убил и съел своего знакомого Бернда Брандеса. Вся эта история не укладывается в голове нормальных людей. Тем не менее, это произошло.

В 2003 году вся Германия содрогалась во время процесса, который шел над 42-летним каннибалом Армином Майвесом. Из материалов дела стало известно, что зимой 2001 года мужчина разместил на одном из интернет-порталов объявление, о том, что ищет "упитанного кандидата на съедение". Казалось бы, "черный юмор" в чистом виде. Однако нашелся человек, который объявление воспринял на полном серьезе. 43-летний берлинец, работающий на компанию Siemens Бернд-Юрген Брандес появился на пороге дома Майвеса 10 марта 2001 года. Прежде чем отправиться в эту поездку, он продал свою машину, квартиру, уладил все личные дела и взял отпуск на работе. По утверждению Майвеса, они пообщались некоторое время. После чего он отрезал Брандесу пенис, который зажарил и разделил "лакомство" с гостем. Еще несколько часов Брандес истекал кровью и умолял его убить. В конце концов, он потерял сознание, после чего хозяин квартиры разделал тело 20-сантиметровым тесаком. Весь процесс убийства и разделки был скрупулёзно записан на пленку, которая стала главной уликой уголовного дела. Майвес скрупулезно, с чисто немецой педантичностью разделал труп на "вырезки", "филе" и "стейки". Отделив голову несчастного программиста, он положил в морозильную камеру. Всего Майвес успел съесть 20 килограммов Брандеса, прежде чем в его дверь постучалась полиция. Молодой австралийский студент наткнулся на переписку маньяка и жертвы на одном из форумов, и она показалась ему странной. Он заявил об этом стражам порядка, и те решили на всякий случай проверить квартиру и ее хозяина. Во время обыска даже у не особо впечатлительных копов случались обмороки. Участники обыска окончательно испортили себе аппетит на несколько дней. На суде, который начался в декабре 2003 года, Майвес заявил, что всего лишь исполнял свою мечту. Психиатрическая экспертиза подтвердила его вменяемость. Защита оперировала тем фактом, что жертва сама пожелала быть съеденной. Всё хотели свести к незаконной эвтаназии. Следователи же делали основной упор на полное отсутствие раскаяния у каннибала. К тому же оказалось, что после убийства Брандеса, он снова давал объявления, желая добыть еще «свежего мяса». И на него откликнулось не менее двадцати человек, которые и проходили по делу в качестве свидетелей. Судьба Мейвеса колебалась между пожизненным заключением и несколькими годами условного заключения. В итоге судья отправил каннибала на восемь лет в тюрьму. На процессе мужчина вел себя очень прилично, отвечал на вопросы спокойно и адекватно. Трудно было поверить, что этот человек несколько лет назад с аппетитом поедал себе подобного. Судьи так и не нашли мотивов в его действиях. Он не получал сексуального наслаждения от мучений жертвы, не впадал в агрессию. Он вообще не испытывал никаких эмоций. Словно разделывал тушу ягненка. Судьи были в замешательстве. Масло в огонь подливал бывший любовник съеденного Брандеса - Рене Ясник. Мужчина заявил, что с жертвой они состояли в гомосексуальной связи, были открыты длуг для друга. Но Бернд никогда не выказывал мыслей о суициде. И уж тем более таким изощренным образом. После того, как Ясник ознакомился с перепиской убийцы и жертвы, он впал в истерику. В любом случае, Мейвес отправился за решетку. На какой-то период времени об этом щекотливом деле постарались забыть. Однако мужчина в тюрьме вел себя прилично, тюремный режим не нарушал и в 2005 году получил возможность ходатайствовать о досрочном освобождении. И снова вопрос встал ребром. Всю Германию бросало в холод от одной мысли о том, что страшный каннибал может снова оказаться на свободе. Судье из Франкфурта пришлось отсмотреть не менее пяти часов ужасного домашнего видео, на котором Мейвес готовит мясо убитого человека, для того, что бы подготовиться к новому процессу. Нельзя было выпускать на свободу человека, сотворившего такое злодеяние. Ведь история каннибала получили широкую огласку, а сам он стал популярной личностью. Он вдохновил нескольких писателей на создание романов о подобных психопатах. А рок-группа Rammstein посвятила ему песню. В конце концов, его историю экранизировали. Фильм "Ротенбург" вышел на немецкие экраны осенью 2008 года. В конечном счете Мейвес сам подал в суд на эту творческую братию, заявив, что они оклеветали его, представив перед людьми "зверем-убийцей". В апреле 2005 года дела, наконец, было пересмотрено. Во-первых, Мейвесу отказали в досрочном освобождении. Во-вторых, рассмотрев преступление в новом ракурсе, судья отметил, что нет и речи о том, чтобы считать людоеда человеком, совершающим акт милосердия. В конечном счете, каннибалу была назначена высшая мера наказания - пожизненное заключение. В финальном слове прокурор заявил, что «каннибализм морально и этически настолько предосудителен, что ему ни при каких условиях не может быть дана другая оценка». По его словам, «обвиняемый опустился до уровня животного».

Армин Майвес - 42- летний специалист по компьютерам из Ротенбурга - подтвердил, что в марте 2001 года зарезал и съел человека. Он также заявил суду, что с 8-летнего возраста мечтал стать каннибалом.

По данным следствия, в начале 2001 года 42-летний каннибал разместил в интернете объявление, что ищет «упитанного кандидата на съедение».

Весной на его призыв откликнулся 43-летний житель Берлина, программист компании Siemens Бернд-Юрген Брандес. В течение двух недель людоед и жертва общались друг с другом. 10 марта 2001 года Брандес приехал из Берлина в дом Майвеса в Ротенбурге. До того как приехать к незнакомцу, Бернд-Юрген продал свой личный автомобиль и взял отпуск на работе «для решения личных проблем».

По материалам следствия, перед тем как умертвить мужчину, Армин Майвес отрезал Брандесу половой орган, зажарил его, и они вместе съели это блюдо. Затем Брандес на протяжении десяти часов умолял Майвеса «отрезать ему еще что-нибудь» и в конце концов убить. В итоге программист из Берлина потерял сознание от сильной потери крови, и гостеприимный хозяин добил его 18-сантиметровым кухонным ножом. По заключению экспертов, Брандес скончался в результате нескольких ударов в шею. Сцена убийства и последующего поедания была записана людоедом на видеокамеру, которую затем приобщили к материалам уголовного дела.

После убийства Майвес поцеловал труп, попросил прощения, а затем расчленил тело Брандеса и хранил его части в морозильной камере, снабдив их надписями «вырезка», «филе» и «стейк».

В морозилке он также оставил череп Брандеса. «Каждый раз, когда я доставал мясо, я вспоминал о нем», – рассказал потом людоед следователям. В течение нескольких следующих месяцев Майвес съел около 20 кг мяса своей жертвы. Маньяка арестовали только в декабре 2002 года. По сообщениям, каннибал был арестован благодаря студенту из Австрии, который наткнулся на сообщения, которые Майвес оставлял в сетевой конференции.

Во время обыска в доме подозреваемого полиция нашла комнату, оборудованную всем необходимым для разделки туш оборудованием.

Первый процесс над Майвесом начался 3 декабря 2003 года. Судебные заседания проходили в городском суде города Касселя. Психиатрическая комиссия обнаружила некоторые нарушения в умственной деятельности Майвеса, однако признала его полностью вменяемым. Член комиссии психиатр Вильмер заявил на суде, что Майвес «больше думал о себе, совершая этот акт».

Как выразился медик, каннибал просто «исполнял свою мечту».

Психиатр также заявил, что Майвес начал есть человечину, скорее всего, чтобы стимулировать свои эмоции.

Защитники подсудимого, в свою очередь, настаивали на версии, согласно которой главным мотивом совершенного Майвесом убийства было желание удовлетворить извращенную просьбу жертвы. По германским законам такой акт мог соответствовать незаконной эвтаназии, за которую установлен срок от трех до пяти лет лишения свободы. Прокуроры возражали, что Майвес совершил убийство, идя на поводу своих собственных необузданных желаний. Но государственное обвинение просто не могло требовать для Армина Майвеса высшей меры наказания – пожизненного заключения, так как следствие установило, что жертва сама хотела быть убитой и съеденной.

Сам Майвес делал вид, будто раскаивался в содеянном, но спокойно рассказывал о шокирующих подробностях убийства.

В итоге в январе 2004 года Армин Майвес был приговорен всего к восьми с половиной годам лишения свободы.

У группы "Раммштайн" есть такая милая песенка "Mein Teil". Клип ещё очень весёлый, особенно конец, с прогулкой около любимой Гитлером Немецкой оперы, что в Западном Берлине. При Гитлере там играли Вагнера, потом её разбомбили и построили заново, ну, а потом, в 1967 году рядом с ней добрый милый немецкий полицейский убил студента Бенно Онезорга . Ну и вот до кучи клип такой весёлый сняли:)

Но я не про клип, а про песню. Вдохновились сумрачные германские гении в данном случае трогательной любовной историей двух немецких программистов - Армина Майвеса и Бернда Юргенса. За деталями - по ссылке, тут - в двух словах: в 2001 году Армин в гомосексуалистском чате выложил объявление, дескать, ищет мущщину 18-30 лет, чтобы его съесть. И вроде как аж 400 человек на объяву откликнулись. Выбор пал на Юргенса, хотя он не был таким уж молодым (43 года мужику было). Два одиночества встретились, развели у дороги костёр поехали на виллу Майвеса. Ну и там произошли дальнейшие события, о которых я тут писать не буду, ибо сказать, что это жутко, страшно, тошнотворно, непредставимо - это значит, ничего не сказать. Так что сеть в помощь.

Вообще если не знать, что он сделал - на редкость адекватный текст, вполне правильные и разумные всё слова...

А в 2017 году Майвеса могут выпустить.

Родители Армина развелись, когда мальчику было 8 лет. Своего отца он видел редко, жил вместе с матерью. После её смерти уединённо жил в 30-комнатной усадьбе в Ротенбург-на-Фульде близ Касселя .

Преступление

В 2001 году Майвес подал объявление в интернете о поиске человека, который согласился бы быть съеденным. На объявление откликнулся Юрген Брандес. Житель Берлина , Брандес работал программистом в компании Siemens AG . Среди знакомых был известен своими мазохистскими желаниями.

Как следует из видеозаписи, которую вели сексуальные партнёры, Майвес после очередного занятия сексом отрезал Брандесу пенис . После того, как Брандес принял большую дозу алкоголя и болеутоляющих средств, Майвес убил его. Мясо партнёра он сохранил в морозильной камере и питался им в течение нескольких месяцев.

Суд

Майвес был арестован в декабре 2002 года, после того, как студент колледжа в Инсбруке позвонил в полицию, увидев новую рекламу для жертв и подробности об убийстве в Интернете. В гей-чате на просьбу откликнулось 400 человек. Следователи обыскали его дом и обнаружили части тела и видеозапись убийства.

30 января 2004 года Майвес был признан виновным в непредумышленном убийстве и приговорен к 8,5 годам лишения свободы. Это привлекло большое внимание СМИ и привело к дискуссии по поводу Майвеса, большинство учитывало, что Юрген Брандес добровольно и сознательно участвовал в акте.

Майвес признался в содеянном, и выразил сожаление по поводу своих действий. Он добавил, что хотел написать книгу о своей жизни с целью удержать тех, кто хочет пойти по его стопам. «Они должны пойти на лечение, в противном случае это обострится, как это случилось со мной», - сказал Майвес. Он считает, что в Германии живёт более 100 людоедов.

В апреле 2005 года немецкий суд повторно рассмотрел судебное разбирательство, после того как прокурор обжаловал приговор. Они считали, что он должен был быть осуждён за умышленное убийство. Среди прочих рассматривался вопрос о том, что сам ли Брандес согласился на его убийство и был ли он юридически в состоянии сделать это, принимая во внимание его очевидные проблемы с психикой, а также употребление значительных доз алкоголя. Другие аспекты повторного судебного разбирательства привели к выводу, что Майвес совершил убийство, чтобы насытить свои собственные желания (в частности, сексуальные), а не потому, что ему было это предложено. Майвес неоднократно отвергал это в процессе дачи показаний. По ходу повторного судебного разбирательства психолог заявил, что Майвес может до сих пор жить желанием «пожирания плоти молодых людей». 10 мая 2006 года суд во Франкфурте осудил Майвеса за убийство и приговорил его к пожизненному заключению.

Как рассказал на следствии Майвес, в детстве на него большое впечатление произвела сказка братьев Гримм «Гензель и Гретель ». По сюжету сказки ведьма пыталась съесть мальчика Гензеля и его сестру .

В тюрьме

Отбывая наказание в тюрьме, Армин Майвес стал вегетарианцем и возглавил там местное отделение партии «зелёных» .

В популярной культуре

По истории Армина Майвеса был снят фильм «Каннибал из Ротенбурга » (2006).

Также инцидент стал источником вдохновения для Тилля Линдеманна , солиста группы Rammstein , который, узнав о чудовищном акте каннибализма, написал песню «Mein Teil ».

История была обыграна в 3 серии 2 сезона сериала «Компьютерщики» . По сюжету, каннибал путает слова «готовить с вами» и «готовить вас», и Мосс принимает каннибала за человека, который согласен научить его секретам немецкой кухни .

Напишите отзыв о статье "Майвес, Армин"

Примечания

Дополнительная литература

• Beier, Klaus M. Sexueller Kannibalismus – Sexualwissenschaftliche Analyse der Anthropophagie. - München: Elsevier, Urban & Fischer, 2007. - ISBN 3-437-23930-9 .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Майвес, Армин

(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C"est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d"avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J"en sais quelque chose. N"est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.

В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.

Снимать фильмы по реальным событиям — занятие неблагодарное. Да, судьба порою подкидывает такие идеи, на которые не сподобится ни один автор, но при этом она очень хреновый драматург в смысле завязки-кульминации-развязки, темпа-ритма и т. д. Куча второстепенных персонажей путается под ногами у главных, какие-то побочные сюжетные линии, которые никуда не ведут… Просто так перенести на бумагу и пленку не получится. Приходится беллетризировать до состояния «нэ так всё било, савсем нэ так» либо «прилизано, примазано и кастрировано». Чаще то и другое вместе.

Особенно неблагодарное дело — экранизировать преступления недавно минувших дней. Как ни меняй фамилии, то родственники жертв по судам затаскают, то непосредственные участники, даже сидящие на цугундере, но при этом почему-то не лишенные сутяжных прав свободного гражданина, добьются запрета на прокат картины…

Если бы до 2002 года кто-либо додумался написать подобный сценарий, скорее всего, он не был бы экранизирован вовсе, а если и был бы, то фильм высмеяли бы за абсолютное неправдоподобие и, чего доброго, обвинили бы в гомофобии. Однако, в 2001 г. произошло то, что произошло: гомосексуалист-программист Армин Майвес по обоюдному согласию убил и съел гомосексуалиста-дизайнера Бернда Брандеса. Предварительно убийца отрезал жертве член, зажарил его и разделил с ним трапезу. Об этой истории был снят документальный фильм Человек, который съел своего любовника».

Я когда-то долго искал «Ротенбург», но его не было ни в прокате, ни в интернете. В Германии он был запрещен по иску Майвеса, как «порочащий его честное имя», не взирая на то, что авторы поменяли имена действующих лиц и переименовали славный город Rotenburg, жемчужину баварского средневековья, добавив в название лишнюю «h» (хотя сама собою напрашивалась вторая «t»). Однако, вскоре после того, как повторный суд заменил людоеду срок наказания с восьми лет на пожизненный, фильм был разрешен и вышел на DVD.

Эту историю можно было экранизировать как фильм ужасов (что и было сделано в фильме «Cannibal», который я не видел), но создатели «Ротенбурга» пошли по другому пути и сняли психологическую драму, сведя кровавые подробности к минимуму (любители сериала «Пила» могут не беспокоиться) и уделив большое внимание предыстории главных героев.

…В детстве мама застала Саймона за игрой в раздевание с другим мальчиком. Решив, что сын ступил на кривую дорожку однополого секса, неуравновешенная женщина покончила с собой. Комплекс вины за смерть матери терзал его всю оставшуюся жизнь. Не смотря на внешнее благополучие, успешную карьеру, и любовника, похожего на модель из журнала «Ежеквартальный джентльмен», Саймон все глубже погружался в бездну мазохистского отчаяния и лелеял лютую мечту, чтобы кто-нибудь откусил ему этот проклятый член! Желающих сделать это среди берлинских проститутов не нашлось…

…У Оливера тоже были проблемы с мамой, но несколько другого рода. После развода родителей, мальчик остался с властной и суровой матерью один на один в огромном старинном доме в сельской глуши. Его единственный друг был воображаемым, а сексуальность вылилась в форму каннибалистских фантазий. Прожив с матерью почти 40 лет, даже после ее смерти он так и не смог окончательно избавиться от ее присутствия.

Эти двое душевных калек так и продолжали бы страдать в одиночестве, кабы не всемогущий интернет, который свел их вместе, как мясо и соль, как инь и янь. Каким бы диким это не казалось, но «Ротенбург» — это, очень странным образом, все-таки история любви…

Оба актера в главных ролях (Томас Кречманн и Томас Хубер) мне понравились. С трудом представлял себе Кречманна в этой роли, однако долбанутый программист с каннибальскими наклонностями у него получился ничуть не менее убедительным, чем бравый морской волк или эсэсовец. К сожалению, в фильме есть еще одно действующее лицо, необходимость которого сомнительна — вымышленная американская студентка готического вида (Кери Рассел), которая пишет диплом об этом деле и выступает в роли рассказчицы. Понятно зачем — авторам нужна была более-менее известная голливудская актриса, дабы пропихнуть картину на американский рынок. Увы, она отнимает слишком много экранного времени, которое с гораздо большей пользой можно было бы употребить для раскрытия характеров главных героев.

Картина снята в приятных, мрачновато-депрессивных тонах, флэшбэки из детства главных героев стилизованы под любительскую киносъемку (здесь, пожалуй, с эффектами переборщили). К сожалению, дом, показанный в фильме, хотя и похож на дом Майвеса, но выглядит не настолько интересно, как в реальности. Это еще раз подтверждает мое давнее убеждение, что бардак в жилище и бардак в голове очень тесно взаимосвязаны…

Словом, хотя я и не в восторге от «Ротенбурга», он понравился мне гораздо больше, чем «Монстр». Однако, рекомендовать его не стану. Смотреть или не смотреть такое — пусть каждый решает за себя.