Внучатый племянник юлия цезаря. Октавиан август краткая биография
Октавиан, Гай Юлий Цезарь, известный под присвоенным ему именем Августа, – истинный основатель императорского правления в Риме. Сын претора Гая Октавия и племянницы императора Юлия Цезаря , он родился 23 сентября 63 года до Р. X. Прекрасными талантами, усовершенствованными тщательным воспитанием, приобрел он любовь своего прадеда, который впоследствии его усыновил. Когда Октавиан, занимавшийся в то время в Апполонии изучением красноречия и греческой литературы, получил известие об убийстве Цезаря , он отправился в Рим, чтобы отомстить за его смерть. Ему тогда было всего 18 лет, но проницательный ум и правильные суждения о состоянии отечества уже тогда породили в будущем Августе план сделаться новым римским императором.
Бюст Октавиана Августа в Капитолийском музее, Рим
Необыкновенной хитростью и притворным простодушием Октавиан сумел обмануть даже самых опытных политиков. Добившись путём щедрости и ласкового обхождения любви народа и большей части армии, он начал преследовать Марка Антония , который тогда старался выступить преемником императорской власти Юлия Цезаря . Октавиан охотно присоединился к экспедиции консулов Гирция и Пансы, назначенной действовать против Антония и его сообщников в Цизальпинской Галлии. Но узнав, что сенат собирается уничтожить и его, и Антония взаимною их враждою, Октавиан немедленно помирился с Антонием и на одном из речных островов у города Бононии (Болоньи) заключил с ним и с полководцем Эмилием Лепидом второй триумвират . Антоний, Октавиан и Лепид приступили к истреблению приверженцев республиканского правления. После ужасных проскрипций, жертвами которых пали 300 сенаторов и 2000 всадников, триумвиры двинулись с войском в похода на Восток, где разгромили в сражении при Филиппах (42 г. до Р. X.) последних защитников свободы Рима – Брута и Кассия .
Жертвы Второго триумвирата. Художник А. Карон, 1566
После победы над республиканцами при Филиппах триумвиры разделили между собою государство. Октавиану достались Италия и европейские провинции; Антонию – Азия; Лепид, которым его товарищи заметно пренебрегали, поселился в Африке (современный Тунис). Октавиан усилил свою власть, склонив на свою сторону войска и разделив между ними конфискованные земли ; противников же своих в Италии, во главе которых во время Перузинской войны выступил брат Марка Антония, Луций, он усмирил оружием.
Между тем, триумвиры сильно страдали от частых нападений с моря последнего сильного республиканского вождя – сына Гнея Помпея, Секста . Владея Сицилией, Сардинией и Корсикой, тот несколько раз принуждал Октавиана и Антония к перемирию. Наконец, в 36 году до Р. X. Помпей был разбит соединенными силами Октавиана и Лепида. Он бежал в Милет, где был убит. Лепид после победы над Секстом Помпеем попытался выступить соперником Октавиана в Сицилии, но потерпел неудачу, лишился владений и прожил остаток жизни частным гражданином, нося внешне почётную, но безвластную должность великого понтифика .
Римский ауреус эпохи Второго триумвирата с портретами Антония (слева) и Октавиана (справа)
Антоний и Октавиан вдвоём остались повелителями римского государства. В то время как первый вел на Востоке войну с парфянами, Октавиан устроил дела Испании и Галлии. Предоставив затем своим полководцам пожинать лавры триумфов в Иллирии, Паннонии и Далмации, он сам, оставаясь в Риме, тайно готовился к решительной схватке с Антонием. Прикрывая внешней скромностью свои широкие планы, Октавиан заявил о желании сложить с себя верховную власть, но потом с притворным неудовольствием принял достоинство пожизненного трибуна и продолжал энергичной деятельностью и притворным великодушием привлекать к себе народ. Безрассудное и оскорбительное для Рима поведение Антония в Азии и Египте, где он совершенно предался коварной египетской царице Клеопатре и раздавал её детям римские провинции, возбудило в Италии негодование.
Антоний и Клеопатра. Художник Л. Тальма-Адема, 1885
Император Октавиан Август ("Август из Прима Порта"). Статуя I в. по Р. Х.
Император Октавиан Август содействовал процветанию римского государства мудрыми законами, очистил нравы, восстановил дисциплину в легионах, украсил Рим . Он путешествовал по всей империи, учредил во всех концах державы много новых колоний , щедро покровительствовал наукам и художествам и вполне заслужил данный ему сенатом почётный титул «отца отечества». Ему были воздвигнуты алтари; сенат назвал восьмой месяц года в честь его имени августом. Счастье всюду благоприятствовало императору Октавиану, но только не в недрах его семейства. Распутство его дочери Юлии, супруги Агриппы, смерть племянника (Друза ) и внуков (Гая Цезаря и Луция Цезаря), которых Август поначалу прочил в наследники своей власти, причинили ему много скорби. Октавиан хотел рассеять ее путешествием в Кампанию, надеясь укрепить там здоровье, но заболел на пути и умер в Ноле, 19 августа 14 г. по Р. X., на 76 году жизни и 45 году единоличного царствования с удивительным спокойствием духа.
Римская империя в I веке н. э. Отмечены территории, присоединённые до 14 г. н. э. - то есть в эпоху Октавиана Августа
Император Октавиан Август обладал необыкновенной силой и проницательностью ума и умел употреблять в свою пользу таланты других, не завидуя их славе. Но великодушие и кротость, которыми он всюду склонял к себе сердца, были притворны. В жизни этого императора встречаются многие следы жестокого и низкого характера. Правление Октавиана Августа было ознаменовано беспрерывными войнами, в которых сам он (не считая гражданских междоусобиц) лично участвовал только раз – в Испании. Парфянские нашествия на восточные провинции были отражены Антонием и его легатами, иллирийские, галльские, паннонские и альпийские племена при Августе не раз испытали тяжесть римского оружия. В царствование Октавиана благодаря победам Друза и Тиберия под власть Рима на время перешла Германия . Хотя после победы Арминия над Варом в Тевтобургском лесу германцы освободились от римской власти, их попытки прорваться через Рейн были отбиты.
Место битвы в Тевтобургском лесу и территориальные потери римлян в Германии после неё (обозначены жёлтым цветом)
Испанские племена кантабров и астурийцев были побеждены Антистием и самим Августом. В правление императора Октавиана римские войска победоносно вторглись в Эфиопию, воевали даже и на юге Аравии. Римское военное искусство, улучшенное Юлием Цезарем, усовершенствовалось еще более нововведениями и армейскими реформами Августа . До самого конца истории Римской империи солдаты сделались главной опорой императорской власти.
Октавиан Август, или, как его звали в детстве и юности, Октавий приходился внучатым племянником знаменитому римскому полководцу (его бабка с материнской стороны, Юлия, была родной сестрой императора). Цезарь, который не имел мужского потомства, объявил в завещании об усыновлении Октавиана, к которому должны были перейти его родовое имя и 3/4 имущества. Мать посоветовала юноше не соглашаться на наследство и от усыновление, однако Октавиан решительно возразил, что поступить так было бы постыдной трусостью.
Прибыв в Рим, он в первую очередь обратился за поддержкой к Антонию, старому боевому соратнику его приемного отца и сотоварищу его по последнему консульству. Антоний, находившийся тогда на вершине своего могущества и почти единолично распоряжавшийся всеми делами, встретил Октавиана с пренебрежением и посоветовал ему поскорей позабыть об усыновлении. Он заметил, что юноша попросту не в своем уме, если всерьез намеревается принять на свои плечи такую непосильную ношу, как наследство Цезаря. Октавиан ушел от него в сильнейшем гневе.
Убедившись, что Антоний крепко держит в руках столицу, Октавиан уехал в Кампанию и стал готовиться к вооруженной борьбе. Со всех сторон под его знамена начали стекаться ветераны Цезаря, и в скором времени он имел под своим командованием 5 легионов. Антоний увидал, что дело становиться серьезным, поспешно отправился в Брундизий и вызвал сюда македонские войска. Всего он смог собрать 4 легиона. Но в начале 43 г. до Р.Х. закончился срок его консульства. Консулами стали Авл Гирций и Гай Панса.
Заручившись их поддержкой сенаторы обвинили Антония в превышении своих полномочий, а также в том, что войско, данное ему для войны во Фракии, он направил против Италии. Ему предложили отправиться проконсулом в Македонию, а когда Антоний отказался, он был объявлен врагом отечества. После этого сенат позаботился о двух основных вдохновителях покушения на Цезаря - Кассии и Бруте. Македония была передана Марку Бруту, а Кассия была поручена Сирию. Все провинции, которые находились восточней Ионийского моря, обязаны были снабжать их деньгами и припасами. Таким образом, они в короткое время смогли собрать большое войско и превратились в грозную силу.
В этих условиях Октавиан счел для себя более выгодным сохранить лояльность к сенату и добровольно подчинился его распоряжениям. Легионы которые он собрал поставили на государственное довольствие, а ему самому в звании пропретора было поручено вместе с консулами выступить против мятежников, осадивших в Мутине одного из убийц Цезаря, Децима Брута.
Война против Антония была завершена в два месяца и была очень удачной для Октавиана. В первом сражении, в котором был ранен Панса, он не принимал участия. Зато во втором, которое развернулось у стен Мутины, ему довелось не только быть полководцем, но и биться как солдату. Когда в гуще боя был ранен знаменосец его легиона, он долго носил его орла на своих плечах. Консул Гирций, преследуя врага, ворвался в лагерь Антония и пал у палатки полководца.
Разбитый Антоний отступил с остатками своего войска за Альпы. Сенат был очень доволен его поражением, а еще больше тем, что смог расправиться с ним руками Октавиана. Теперь, когда прямая угроза государству была позади, многие считали, что настало время поставить на место и этого честолюбивого юношу. Дело повернули таким образом, что победителем при Мутине был объявлен Децим Брут. Имя Октавиана совсем не упоминалось в распоряжениях сената. Оскорбленный всем этим, Октавиан потребовал триумфа за военные подвиги. В ответ сенаторы отправили ему презрительный отказ, объяснив его тем, что он еще очень молод и ему следует дорасти до триумфа.
Столкнувшись с таким пренебрежением к себе, Октавиан затаил обиду и начал искать пути для сближения с Антонием. В сором времени стало известно, что Марк Эмилий Лепид, которому сенат вместе с Децимом Брутом поручил вести войну против Антония, перешел на сторону последнего с 7-ю своими легионами, многими другими частями и ценным снаряжением. После этого Антоний снова превратился в грозного противника. Чтобы противостоять ему, сенат вызвал два легиона из Африки и послал за поддержкой к Кассию и Бруту.
Октавиана также призвали выступить против Антония, но он вместо этого начал подстрекать своих солдат к недовольству. Он указал им на то, что пока в сенате господствуют родственники убийц Цезаря, земельные наделы ветеранов-цезарианцев могут быть отобраны в любое время. Только он, наследник Цезаря, сможет гарантировать их безопасность, а для этого они должны требовать для него консульской власти. Войско дружно приветствовало Октавиана и тотчас отправило центурионов с требованием для него консульской власти. Когда же сенаторы вновь отказали в этом дерзком и прямо незаконном требовании, Октавиан поднял свои войска, перешел Рубикон и повел на Рим 8 легионов.
Едва в Рим пришло известие о приближении армии Октавиана, возникла жуткая паника и смятение; все в беспорядке начали разбегаться в разные стороны. Сенат был в беспримерном ужасе, так как три африканских легиона, на которые у него была последняя надежда, сразу по прибытии в столицу перешли на сторону мятежников. Город окружили солдаты. Ожидали репрессий, но Октавиан пока никого не тронул, он лишь захватил казну и выплатил каждому легионеру по 2 500 драхм.
Потом он провел выборы и был избран консулом вместе со своим ставленником Квинтом Педием. После этого он возбудил против убийц Цезаря уголовное преследование за умерщвление без суда первого из должностных лиц в государстве. Всех их заочно осудили и приговорили к смерти, при этом судьи подавали голоса, подчиняясь угрозам и принуждению под личным наблюдением Октавиана.
Сделав все это, он начал подумывать о примирении с Антонием. Поступили известия, что Брут и Кассий собрали 20 легионов и множество других вспомогательных отрядов. Перед лицом такой грозной опасности все цезарианцы должны были объединиться и действовать сообща. Потому враждебные постановления против Антония и Лепида сенат отменил, и Октавиан в письме поздравил их с этим. Антоний и Лепид тотчас дружески ответили ему. К этому времени на их сторону перешли все заальпийские войска, в том числе все 10 легионов Децима Брута.
Когда покончили с междоусобными войнами среди цезарианцев и все европейские провинции признали их власть, Октавиан, Антоний и Лепид сошлись вместе поблизости города Мутины на небольшом и плоском островке, расположенном на реке Лавинии. Каждый из них имел при себе по 5 легионов. Расположив их друг против друга, полководцы встретились в середине островка на обозримом со всех сторон месте и начали переговоры.
После двухдневных совещаний приняли решение, что для приведения в порядок государства, расстроенного гражданскими войнами, надо учредить новую магистратуру, равную по значению консульской должности - триумвират. Триумвирами на ближайшие 5 лет должны были стать Лепид, Антоний и Октавиан. Каждый из них должен был получить под свою власть часть западных провинций: Антоний - всю Галлию, Лепид - Испанию, Октавиан - Африку, Сардинию и Сицилию. Италия должна была оставаться в общем управлении. Вопрос о восточных провинциях был отложен до окончания войны с Кассием и Брутом.
Решили также расправиться с личными врагами, чтобы они не мешали в осуществлении планов ведения ими дальнего похода. Списки людей, приговоренных к смерти, триумвиры составили наедине, подозревая при этом всех влиятельных людей. Причем они жертвовали друг другу своими родственниками и друзьями. Один за другим, писал древний историк Аппиан, вносились в список кто по вражде, кто из-за простой обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям, а кто по причине выдающегося богатства.
Всего приговорили к смерти и конфискации имущества 300 сенаторов и 2 000 всадников. Договорившись обо всем, триумвиры вступили в Рим. Окружив народное собрание войсками, они провели через него все свои решения, придав им, таким образом, видимость закона. Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами лиц, подлежащих уничтожению. Головы всех казненных выставляли на форуме. За каждую голову платили 250 000 драхм, а рабам - 10 000 (им также давали свободу и римское гражданство).
В начале 42 г. до Р.Х. Октавиан отправился в Брундизий и отплыл с войском в Эпидамн. Тут он вынужден был остановиться из-за болезни. Антоний один повел армию к Филиппам, где стояли со своими легионами Брут и Кассий. Октавиан прибыл позднее, еще не оправившись от недуга, - его несли на носилках перед рядами войск. Обе стороны имели по 19 тяжеловооруженных легионов, но конницы у Кассия и Брута было больше.
Антоний первый напал на врагов и разгромил Кассия, в то время как Брут обратил в бегство легионы Октавиана. Разбитый Кассий покончил с собой, а Брут, возглавил оба войска. В скором времени началась новая битва. Тот фланг, что находился под прямым начальством Брута, взял верх над легионами Антония и обратил в бегство левое крыло врага. Но на другом фланге легионы Октавиана прорвали вражеский строй и немедленно ударили в тыл Бруту, после чего все его войско обратилось в бегство. Сам Брут укрылся в ближайшем лесу. Той же ночью он простился с друзьями и, бросившись на меч, покончил с собой.
Отпраздновав победу над врагом, Октавиан направился в Италию, чтобы раздать воинам обещанные им земли и распределить их по колониям. Антоний выдвинулся в восточные провинции для сбора обещанных солдатам денег. Там он и оставался в дальнейшем. Через какое-то время, в 40 году до Р.Х., триумвиры встретились в Брундизии и заключили между собой новый договор.
Римское государство ими было поделено на три части, так что Октавиану достались все провинции западней иллирийского города Скодра, а Антонию - все что находились на востоке от него. Африка осталась за Лепидом. Октавиану предназначена была война с Секстом Помпеем, который захватил Сицилию и предпринял настоящую блокаду италийских берегов, а Антонию - с парфянами. Потому как Фульвия, жена Антония, недавно умерла, договорились, что Антоний женится на Октавии, сестре Октавиана. После этого оба триумвира отправились в Рим и отпраздновали там свадьбу.
В последующие годы Октавиан был полностью поглощен тяжелой войной с Помпеем. Он неоднократно терпел в ней поражения, но смог все таки в 36 году до Р.Х. благополучно завершить ее. Сразу вслед за этим против Октавиана выступил Лепид - его соратник по триумвирату, который захотел присоединить Сицилию к своим владениям. Правда, в скорости выяснилось, что Лепид не рассчитал своих сил. Даже его собственные солдаты не одобряли распри с Октавианом. Они начали уходить от Лепида вначале поодиночке, потом группами и в конце концов целыми легионами. Октавиан принял их всех. Когда его спросили, что делать с покинутым всеми Лепидом, он повелел сохранить ему жизнь, но лишил его всех полномочий. Лепид отправился в Рим и жил там до смерти как частный человек.
Покончив с Помпеем и Лепидом, Октавиан обратился к государственным делам. Но полностью сосредоточиться на мирных проблемах он не мог из-за назревавшей войны с Антонием. Тот жил в Александрии и, охваченный любовью к , совершенно потерял голову. Мало того, что он наносил оскорбление своей жене - сестре Октавиана, в открытую сожительствуя с другой женщиной, он вызвал к себе волну ненависти со стороны римлян еще и тем, что поделил восточные провинции Римской державы между своими детьми от Клеопатры. Донося об этом сенату и часто выступая перед народом, Октавиан постепенно ожесточил римлян против Антония. В конце концов последовал открытый разрыв.
В 32 г. до Р.Х. Антоний послал в Рим своих людей с приказом выдворить Октавию из своего дома и начал готовиться к войне. К тому моменту он имел не меньше 500 боевых кораблей, 100 000 пехоты и 12 000 конницы. У Октавиана было 250 судов, 80 000 пехотинцев и 12 000 конницы. Зная о своем двойном преимуществе на море, Антоний предполагал решить войну морским сражением. Хотя ему и указывали на то, что для такого большого количества кораблей нельзя собрать достаточного количества гребцов и потому они будут медлительными и неповоротливыми, Антоний в угоду Клеопатре не изменил своего мнения. Между тем флот Октавиана был безупречно оснащен.
В сентябре 31 г. до Р.Х. оба флота встретились в Греции у мыса Акциум. Сам Октавиан распоряжался на правом фланге, а левый поручил своему полководцу Марку Випсанию Агриппе. Как многие и предвидели, корабли Антония оказались никуда не годными. Из-за недостатка гребцов они не могли набрать разгона, от которого главным образом и зависит сила тарана. Корабли Октавиана легко избегали ударов, обходили врага с борта и нападали с тыла. Исход битвы еще далеко не был решен, когда 60 египетских судов, руководимых Клеопатрой, вдруг разом обратились в бегство. Едва Антоний увидал это, он, словно обезумев, бросил сражение и бросился догонять царицу. Флот его еще продолжал сражаться какое-то время, но к вечеру прекратил сопротивление. Спустя неделю сдалось и все сухопутное войско - 19 легионов и массы конницы.
Весной 30 г. до Р.Х. Октавиан выдвинулся в Египет. Сам он шел через Сирию, а его полководцы - через Африку. Пелусий сдался римлянам без боя. Октавиан подошел к Александрии, и здесь возле Конского ристалища конница Антония имела с ним удачное сражение. Однако эта незначительная победа не смогла уже изменить судьбы Антония. Остатки его флота перешли на сторону Октавиана, потом перекинулась конница, только пехота вступила в бой, но потерпела поражение. Покинутый всеми Антоний покончил с собой, заколовшись мечом. Клеопатру Октавиан хотел провести по Риму во время триумфа как пленницу, но она, несмотря на строгий надзор, отравилась. Египет был обращен в римскую провинцию.
Победив Антония, Октавиан стал единоличным правителем огромного римского государства, хотя официально его особое положение ничем не закреплялось. Провозглашать монархию он не пожелал, а от имени государя (которое ему неоднократно предлагали льстецы) отказался наотрез. В 27 г. до Р.Х. он принял от сената почетное имя Августа, но в официальных документах предпочитал называть себя принцепсом (буквально «первый в списке сенаторов»).
Ни внешностью, ни образом жизни Октавиан Август старался не выделяться среди других. Выступая свидетелем в суде, он, как обычный гражданин, с редким спокойствием терпел допросы и возражения. Дом его был скромным, не примечательным ни размером, ни убранством, в комнатах не было ни мрамора, ни штучных полов. Столы и ложа, которыми Октавиан Август как правило пользовался, едва ли могли удовлетворить даже простого обывателя. Одежду Октавиан Август носил лишь домашнего изготовления, сработанную сестрой, женой, дочкой или внучками.
Несмотря на слабое здоровье, Октавиан Август дожил до глубокой старости и скончался неожиданно в 14 году. Перед смертью, пишет Светоний, он повелел причесать себя и поправить отвисшую челюсть. А когда вошли друзья, Октавиан Август спросил их, как им кажется, хорошо ли он сыграл комедию жизни? И произнес:
Коль хорошо сыграли мы, похлопайте
И проводите добрым нас напутствием.
Пытался очернить конкурента, утверждая, что дед был меняла, а прадед - вольноотпущенный, но, насколько известно, это не соответствует действительности, как и многие льстивые предания о происхождении императора от богов и чудесных знамениях, предвещали будущее величие, и которые были распространены во время его правления.
Октавий в юности
Октавий получил должное знатному римлянину воспитания. Среди его учителей упоминаются раб-педагог Сфер и греческий философ Арий родом из Александрии . Греческого языка будущего императора учил Аполлодор из Пергама, поэтому он хорошо ориентировался в греческой поэзии и восхищался древней комедией . Латинской риторике Октавий учился у Марка Епидия.
Объявив войну Марку Антонию, сенат по предложению Цицерона определил официальный статус Октавиана, сделав его сенатором в ранге квестора и объявив претором предоставили полноту военной власти, при этом сенат также обязал его помогать в ведении войны двум консулам, избранным 43 до н.е. В битвах и 21 апреля Марк Антоний дважды был разбит у Мутин (см. Мутинська война), где Октавиан бился как обычный легионер. Марк Антоний бежал в Галлию, оба консула погибли, и таким образом Октавиан оказался командующим всей победоносной армией. В Риме республиканское группировки праздновало победу, Цицерон объявил Марка Антония врагом отечества. При этом триумф достался Деке Юнию Бруту , а Октавиану только овация. Сенат пытался отстранить Октавиана от активной военно-политической деятельности и постановил передать власть над морем Секст Помпей , Марку Бруту - Македонию , а Кассию - Сирию . Октавиан немедленно потребовал себе консульства и, когда сенат стал возражать, двинулся маршем на Рим. Войска в городе стали на его сторону и неизбежного разграбление города удалось избежать.
Октавиан был избран консулом 19 августа 43 до н.е. , в возрасте двадцати лет, вместе со своим дядей Квинтом Педи и исполнил свой первый долг перед приемным отцом тем, что вел закон о проскрипции по его убийц. Теперь наследник Цезаря мог вести переговоры на своих условиях с Марком Антонием , который объединил в Галлиии силу с Марка Эмилия Лепидом . Втроем они встретились в Бононии (совр. Болонья) и заключили договор о разделе между собой верховной власти и были провозглашены триумвирам с высшими полномочиями на срок с 27 ноября 43 до н.е. по 31 декабря 38 до н.е. Лидером триумвирата стал Марк Антоний , старший по возрасту и положению. С целью запугать оппозицию и обеспечить себя необходимыми средствами, триумвиры подвергли проскрипции (списки лиц, подлежащих уничтожению) Триста сенаторов и две тысячи человек из состояния всадников . По всей Италии началась охота за людьми; во время бегства погиб Цицерон . Проскрипции создали в Риме атмосферу террора и заставили надолго умолкнуть всех уцелевших оппозиционеров. Однако борьба за власть еще не была закончена.
Теперь Октавиан обладал властью над всем Западом, а Марк Антоний - над всем Востоком, и столкновение двух верховных властителей становилась неизбежной. Наследник Цезаря приобрел авторитет и популярность благодаря победе над Секстом Помпеем, обеспечившая безопасность путей зерновых поставок в Рим, а собрав свои войска, добился еще большей славы при завоевании Иллирии (Далмации) в 35-33 гг. е. В продолжение последующих нескольких лет он и его сподвижники, особенно Агриппа (Эдиль с 33 до н.е.), плодотворно занимались общественными делами. Начались бесплатные раздачи соли и масла, открывались общественные бани, в театрах разбрасывались тессеры - своеобразные жетоны, по которым можно получить деньги, одежду, продукты и т.д.. Демонстрируя свою древнеримскими добропорядочность, Агриппа изгнал из Рима магов и астрологов . Наконец, было запрещено открывать судебные дела по обвинению в пиратстве, т.е. в сочувствии и помощи Секст Помпей: это был жест в сторону сената. Между тем Марк Антоний терял свое влияние через успеха парфянские кампании и становился далеким римскому народу, сойдясь с Клеопатрой . Таким образом, Октавиан получил возможность возвыситься как проводник Италии и Рима, выступающий против восточной царицы и ее опустившегося любовника.
Кризис наступил по завершении второго пятилетнего срока триумвирата в начале 32 до н.е. , когда сторонники Марка Антония были избраны консулами, а Октавиан потребовал от Антония сложить свои властные полномочия. Консулы и более трехсот сенаторов выехали из Италии и присоединились к Антонию, однако Октавиан вынудил дев- весталок аннулировать завещание Антония и обнародовать его с подиума сената. Это был довольно необдуманный документ, подносил Клеопатру и всех ее детей, рожденных от Антония и восстановил против последнего общественное мнение. Наследник Цезаря получил возможность добиться клятвы в личной верности от всего народа Италии, которые требовали от него стать вождем в войне. Все западные провинции приняли его сторону. Война была объявлена лично Клеопатре, и 31 до н.е. Октавиан, укрепив свое государственное положение принятием консульства (в течение 32 до н.е. он оставался частным лицом), принял военное командование. В битве при Акции 2 сентября 31 до н.е. он нанес решительное поражение объединенным армиям Марка Антония и Клеопатры , которые бежали в Египет . Эта победа сделала Октавиана полноправным хозяином Римского государства. Вскоре после битвы Акции Октавиан отправился в Афины и в Элевсине принял посвящение в Элевсинских мистериях. Зиму 31/30 г. до н. н.э. он провел на Самосе , перебуваючись там, вступил в свое четвертое консульство вместе с Марком Лициния Крассом , сыном известного триумвира . 1 августа (секстиль, этот месяц позже назовут в честь augustus) 30 до н.е. он вошел в Александрию ; Антоний и Клеопатра покончили с собой. Статуи Марка Антония и надписи на его честь были уничтожены, его день рождения был объявлен несчастливым днем, всем Антония было запрещено в будущем принимать имя Марк. Был аннексирован Египет и захвачены огромные сокровища. В следующем году Гай Октавий Фурина вернулся в Рим, где отпраздновал тройной триумф: завоевание Иллирии, победу при Акции и завоевание Египта. Гражданские войны закончились.
3. Правление Августа
Власти Октавиана в империи стала неоспоримой, однако законность ее оставалась под вопросом. Начиная с 31 до н.е. он стал ежегодно избираться на консульство, но при этом превышал все законные полномочия, требуя себе неограниченной верховной власти в соответствии с народной клятвы 32 до н.е. Теперь, после окончания войны, дальнейшее укрепление личной власти могло оттолкнуть от него высшие и средние слои италийского населения, настроенные в республиканском духе. В 28 до н.е. Октавиан занялся отменой противозаконных актов триумвирата и вместе со своим другом, консулом Агриппой, провел перепись и жесткую чистку сената, слишком разросся и имел в своем составе множество нежелательных лиц. Примечательная особенность нового списка сенаторов заключалась в том, что с 28 до н.е. первым в нем значился Октавиан; тем самым он признавался першоприсутним в сенате (princeps senatus). Это положение, сохранившееся в течение всей его жизни, было не только почетным, но и давало возможность эффективно влиять на государственные дела. Оно стало еще одной фундаментальной звеном в сложном оформлении его верховной власти. Античность видела в титуле першоприсутнього (принцепса) суть всей системы.
Последующие три года (27-25 гг. Н.э.) Август провел в своих западных провинциях, где ему наконец удалось подчинить беспокойные племена Северо-Западной Испании, Астурии и Кантабрии. При этом каждый Октавиан выставлял свою кандидатуру на консульство и, естественно избирался на эту должность. Столь длительное пребывание в качестве консула не предусматривалось установлениями 27 до н.е. и потому стало вызывать нарастающее недовольство. С одной стороны, шляхта имела свои претензии из-за того, что шансы получить консульство упали вдвое. С другой стороны, все осознавали, что столь длительное пребывание одной персоны в высшей государственной должности противоречит закону и духу республики. Недовольство достигло высокого уровня в 23 до н.е. , когда Авл Теренций Вар Мурена, второй консул и до того верный соратник Августа, организовал заговор с целью его убийства. Август понял, что, если он хочет избежать участи Юлия Цезаря, ему придется пойти на серьезные уступки, и с 1 июля 23 до н.е. Август отказался от консульства, после чего, за исключением двух лет (5 и 2. до н.э.), никогда более не добивался его, но взамен получил пожизненную трибунскую власть с правом вносить на заседаниях сената предложения, а также пожизненную проконсульскую власть, которая вопреки римским обычаям действовала и в самом Риме, и за его пределами. В 24 до н.е. постановлением сената Август был освобожден от законодательных ограничений. В 19 до н.е. ему были предоставлены знаки консульской власти и 12 ликторов , а также право сидеть между консулами. После смерти Лепида Август стал (12 до н.е.) великим понтификом, т.е. головой римского жречества. С 13 до н.е. решения Августа, принятые вместе с его пасынком Тиберием или с кем-нибудь другим, приравнивались к постановлениям сената. Под разными предлогами Август наделялся чрезвычайными полномочиями. Трижды (в 19, 18 и 11 гг. Н.э.) он единолично назначался попечителем законов и добрых нравов. Август остался проконсулом своих провинций (его правление в них не прекращалось вплоть до 17 до н.е.), однако, желая продемонстрировать, что его власть продлится не дольше, чем это будет необходимо, Август отказался от провинций, в которых уже был установлен мир, - Нарбонская Галлии (Южной Галлии) и Кипра . В качестве компенсации Август получил majus imperium, т.е. высшие полномочия в отношении других проконсулов, и в случае необходимости имел право не учитывать их решения. Он также получил полномочия созывать сенат и определять его деятельность. 2 до н.е. Август получил титул отца отечества, который предоставил ему "родительскую" власть над Римом и римлянами. До него этот титул принадлежал только Цицерон и Цезарю .
3.3. Гражданская администрация
Для выполнения различных задач Август создал в помощь себе административную машину, по своему характеру рудиментарную, предназначенную для конкретных дел без четкой внутренней координации. Он назначал сенаторов из консульского или преторианской среды в качестве своих уполномоченных (легаты Августа) для управления своими провинциями и командования легионами (за исключением Египта. Он также вводил старшего сенатора в консульский ранг как префекта города для поддержания порядка в Риме силами городских когорт; впервые такое временное назначение последовало во время пребывания Августа в Испании в 26 до н.е. , а затем, будучи возобновлено в период его пребывания в Галлии в 16-13 до н. е., приобрело постоянного статуса до конца его правления. Для командования вспомогательными частями и управления маленькими провинциями император обычно использовал префектов всаднического ранга. Август использовал всадников для командования вновь организованными отрядами пожарных, для обеспечения зерновых поставок в Рим и как командиров преторианской гвардии. Для контроля своих финансовых интересов в провинциях Август использовал частных агентов (прокураторов), ведавших его частным имуществом, но также собирали прибыль и делали выплаты военным частям; прокураторы обычно были людьми с всаднического сословия, однако некоторые из них, а также все их подчиненные, исходили из числа вольноотпущенников и рабов Августа.
монета Октавиана Августа
Под управлением Августа провинции приносили большую прибыль. Во-первых, провинции пользовались плодов мира, который установился после гражданских войн и связанных с ними бедствий. Во-вторых, Август отменил существовавшую ранее систему взимания налогов в провинциях и вместе с ней положил конец вымогательством со стороны откупщиков, установив фиксированный уровень налогов, зависит от ценза населения и собственности. В части империи он отобрал для управления лучших людей и держал их под своим контролем. Иногда, пользуясь своими правами, Август прекращал злоупотребления в других провинциях и упростил процедуру, согласно которой их жители могли требовать удовлетворения от правителей, которые занимались вымогательством.
Октавиан Август в виде Юпитера
3.4. Социальная и религиозная политика
Август пытался реформировать религиозное , моральное и социальную жизнь римского народа. Он восстанавливал заброшенные храмы, забытые ритуалы, деятельность жречества и в целом предпринимал усилия, чтобы оживить старые религиозные традиции, проникнутые патриотическим духом. В сфере морали император пытался восстановить священное отношение к браку и стимулировать рождаемость, с этими целями проведя около 18 до н.е. два закона - lex Julia de adulteris, признававший супружескую измену преступлением, и lex Julia de maritandis ordinibus, предусматривающей наказание неженатых и бездетных граждан и поощрение родителей больших семейств. В 17 до н.е. празднованием Секулярных игр было объявлено наступление новой, лучшей эры. Позже, с помощью двух законов. Август упорядочил и ограничил освобождение рабов, пытаясь пресечь распространение фальсификации гражданства, практиковавшейся среди вольноотпущенников.
Особую осторожность Август оказывал проявлений поклонения своей особе. Известно, что некоторые нововведения Цезаря в этой области подорвали его популярность сильнее, чем принятие им культовых почестей от римских граждан. Август настоял на признании " божественности" своего названного отца и выстроил в его честь великолепный храм, однако сам в меру своих сил запрещал римлянам возносить себе почести как богу . Он был осторожен даже в отношении провинций. В восточных областях была давняя традиция поклонения проконсула, но Август позволил там строить храмы не иначе как "Рим и Августу". Вместе с тем он, очевидно, пришел к признанию значимости своего культа как выражения лояльности к империи и намеренно вводил его в отсталых, недавно завоеванных провинциях Запада, соорудив в 12 до н.е. алтарь в Лугдуне (Лион), где галльские общины поклонялись Риму и Августу, а позднее соорудив подобный алтарь для германцев.
3.5. Литература и искусство
В эпоху Августа литература и искусство переживали расцвет, и Август сам прилагал усилия для их развития. Он был великим строителем и мог справедливо гордиться тем, что принял Рим глиняным, а оставляет его мраморным. Октавиан построил эффективную почтовую систему, улучшил пристани и систему путей, которые соединяли Рим с колониями. Храмы, форум и общественные здания, возведенные при Августе, послужили образцами для многих архитекторов и скульпторов. Август и Гай Меценат , который оставался при нем до конца своей жизни, поддерживали поэтов и вдохновляли их посвятить свои таланты воспеванию идей новой эпохи. Вергилий воспевал божественное происхождение Рима (и его нынешнего правителя), Гораций прославлял преобразования в религиозной и нравственной жизни, и даже Овидий перед ссылкой воспевал возрождение религии в своем произведении "Фаст".
Во времена Октавиана происходит возрождение искусства глиптики . В Риме появляются соответствующие школы. Одной из первых была школа Диоскорида , который создал известную камею Августа. Она вделана в кольцо и долгие годы стала признаком императорской власти, в частности династии Юлиев-Клавдиев .
4. Личность и успехи
Характер Августа остался в известной мере загадкой. В период получения власти он, несомненно, был временем беспринципный и твердый, и стремление к власти было его главной страстью. Получив власть, Октавиан стал мягче и развил в себе качества образцового государственного деятеля. Он лишился пороков, которые имел в юности, и почил среди всеобщего уважения и любви. Август не был гением, подобным своему приемному отцу Юлию Цезарю , и часто страдал, сравнивая себя с ним, однако он имел блестящие таланты в области политики и государственного управления.
Его административные реформы, особенно реорганизация армии, были прекрасно продуманы и умело проведенные в жизнь, выдержали испытание временем. Кроме того, Октавиан был поразительно чуток к общественному мнению и умел манипулировать ею. Ему удалось примирить с собой все классы, даже остатки высшей знати. Он с успехом потакал республиканским настроениям образованных слоев общества и объединил их в поддержке нового государственного устройства. Главный довод значимости его работ можно видеть в том, что созданная им государственная система просуществовала без особых изменений в течение трех веков.
Август умер в городе Нола, в области Кампания 19 августа года н. е., его последней фразой была " Acta est fabula" .
5. Наследие
В семейном своей жизни Август не мог похвастаться счастьем. Судьба не дала Октавиану сыновей. Его брак с Скрибониею, в 40 до н.е. , принес только дочь, Юлию, родившуюся 39 до н.е. В день рождения расставшись со Скрибониею, Август в 38 до н.е. женился на Ливии Друзилле, которую горячо любил и мужа которой, Тиберия Клавдия Нерона, принудил к разводу с ним. Брак оказался счастливый и долгий, однако бездетным. Ливия имела своих детей от первого брака: Нерона Клавдия Друза и будущего императора Тиберия , которого он объявил своим приемным сыном и ввел на десять лет в совместное управление с полномочиями проконсула и трибуна. Эти полномочия были восстановлены и продолжены в н. е. незадолго до кончины Августа, когда Тиберий его заменил на престоле, получив имя Тиберий Цезарь Август. В завещании, составленном 3 апреля н. е. наследниками Августа были назначены Тиберий (2/3 имущества) и Ливия (1/3 имущества), кроме этого, были указаны выплаты народа, воинам и подарки разным лицам. Поиски наследников и вынужденное, за неимением других кандидатур, назначение Тиберия привели к тому, что официально провозглашаемая реставрация Республики в Риме обернулась становлением режима наследственной монархии.
Август мудро и умеренно пользовался своею неограниченной властью и осчастливил государство всеми благами мира, после того, как провел ее через все ужасы междоусобной войны. Не обладая гением Юлия Цезаря, он, однако, всегда ясно намечал себе цель и искусно пользовался всеми возможности. Он уважал науки, сам даже был стихотворцем и дал свое имя целой эпохе, отмеченной расцветом наук и искусств.
.
Август Октавиан , римский император (63 г. до н.э.-14 г. н.э.). От рождения будущий император Рима получил имя Гай Октавий , почетное имя Август было присвоено ему сенатом в 27 г. до н.э., а с 44 г. до н.э. Август Октавиан известен как Гай Юлий Цезарь в соответствии с именем своего приемного отца.
Интересно, что «Октавианом» сам Август себя не называл — это «изобретение» историков, чтобы выделить персону одного из величайших императоров Рима в среде своих последователей, для которых, имя «Август» (по гречески «Севастос») было своего рода «приложением» (если не синонимом) к титулу императора.
Октавиан Август родился в Риме 23 сентября 63 года до н.э. и происходил из состоятельного и уважаемого семейства из города Велитры, область Лаций. Его отец, Гай Октавий, первый член рода, ставший сенатором, в 61 году был претором и успешно управлял Македонией. Мать, Атия, была дочерью Юлии, сестры великого Юлия Цезаря. И это родство определило карьеру Октавия.
Юлий Цезарь выделял юного Октавия из числа своих родственников, возлагая на него особые надежды: он вручил ему знаки военных отличий при своем африканском триумфе, брал его с собой в испанскую кампанию 45 года, сделал патрицием и обеспечил его избрание понтификом.
Наконец, из-за отсутствия законного наследника, Цезарь в своем завещании объявил Октавия своим приемным сыном и наследником трех четвертей имущества.
Октавиан Август — приемный сын Юлия Цезаря и римский император
Октавиан Август и борьба за римский престол
Когда в 44 году произошло убийство Цезаря, Октавий учился в Аполлонии Иллирийской. Он отправился в Италию и, узнав, что стал сыном и наследником Цезаря, решил добиваться получения опасного наследства. Его позиции были очень слабы. Наследник Цезаря был замкнутым восемнадцатилетним юношей, без опыта и влиятельных связей. Антицезарианская партия отнеслась к нему с естественным подозрением, а признанный лидер цезарианцев, Марк Антоний, захватив деньги и архив Цезаря, ответил ему отказом.
Имея в своем активе только факт усыновления Цезарем, Октавий незамедлительно присвоил себе имя Цезаря, раздал полагавшиеся народу, согласно завещанию Цезаря, деньги, причем из собственного кармана, и устроил за свой счет ludi Victoriae Caesaris (игры в честь побед Цезаря).
В то же время Октавиан старался снискать расположение Цицерона, который считал, что имеет возможность воспользоваться юношей как средством в борьбе с Антонием, а затем сбросить его со счетов. Когда назрел разрыв между Антонием и сенатом, Октавиан нелегально собрал войско из трех тысяч ветеранов армии его приемного отца, а также сумел переманить на свою сторону два легиона Антония.
Объявив войну Антонию, сенат по предложению Цицерона определил официальный статус Октавиана, сделав его сенатором и объявив imperium pro praetori; при этом сенат также обязал его помогать в ведении войны двум консулам, избранным в 43 году. Антоний был разбит у Мутины (Модена), однако оба консула погибли, и таким образом Октавиан оказался командующим всей победоносной армией. Он немедленно потребовал себе консульства и, когда сенат стал возражать, двинулся маршем на Рим.
19 августа 43 года Октавиан был избран консулом, вместе со своим дядей Квинтом Педием и исполнил свой первый долг перед приемным отцом тем, что вел закон о проскрипциях в отношении его убийц. Теперь наследник Цезаря мог вести переговоры на равных с Антонием, который объединил силы с Марком Эмилием Лепидом , правившим Галлией. Втроем они встретились в Бононии (Болонья) и приняли соглашение разделить между собой верховную власть. Они были провозглашены триумвирами с высшими полномочиями на срок с 27 ноября 43 года по 31 декабря 38 года.
С целью запугать оппозицию и обеспечить себя средствами, триумвиры подвергли проскрипциям триста сенаторов и две тысячи человек из сословия всадников.
Победоносный Триумвират
Затем Антоний и Октавиан двинулись в Македонию, чтобы сокрушить Марка Юния Брута и Гая Кассия (убийц Цезаря). После победы при Филиппах (42 г.) Антоний принял под свое управление восточные провинции, а Октавиан вернулся в Италию, где, проведя безжалостные конфискации, обеспечил ветеранов земельными наделами.
В 41 году он был вынужден вести войну в Перузии (Перуджа), подавляя мятеж, поднятый братом Антония Луцием Антонием, которого поддерживала Фульвия, супруга Антония. Антоний болезненно воспринял действия Октавиана, однако в 40 году в Брундизии (Бриндизи) между ними было достигнуто примирение, согласно которому Антонию отходили все восточные, а Октавиану — все западные провинции, за исключением Африки, оставшейся за Лепидом.
Для подкрепления союза Антоний женился на Октавии, сестре Октавиана (к тому времени Фульвия умерла). В следующем году в Мизене, у Неаполитанского залива, был подписан пакт с Секстом Помпеем, в котором триумвиры признавали его власть над Сицилией, Сардинией и Корсикой. Затем Антоний вернулся на Восток. Секст вскоре денонсировал Мизенский пакт, а между Октавианом и Антонием снова возникли трения. Однако стараниями, которые приложил Октавиан, в 37 году в Таренте (Таранто) было вновь достигнуто примирение.
Триумвират, легальный срок власти которого истек, был продлен на следующие пять лет, и триумвиры приняли соглашение о совместных действиях против Секста Помпея . В 36 году Октавиан и Лепид организовали высадку на Сицилии; хотя сам Октавиан потерпел жестокое поражение, его верный сподвижник и лучший военачальник Марк Випсаний Агриппа спас положение, и Секст был разбит.
Лепид, повздоривший со своим союзником после победы, был покинут своими войсками и смещен. Октавиан, имея с 38 года титул «imperator», изначально обозначавший судебную должность, в ведении которой находилось военное командование, и называя себя imperator Caesar divi filius (император Цезарь, сын бога), возвратился в Рим, чтобы отпраздновать овацию, и среди прочих почестей получил священное звание плебейского трибуна.
Теперь Октавиан обладал властью над всем Западом, а Антоний — над всем Востоком, и становилось ясно, что столкновение двух верховных властителей неминуемо. Наследник Цезаря приобрел авторитет и популярность благодаря победе над Секстом, которая обеспечила безопасность путей зерновых поставок в Рим. В продолжение последующих нескольких лет он и его сподвижники, особенно Агриппа, плодотворно занимались общественными делами. Кроме того, Октавиан, собрав свои войска, добился еще большей славы при завоевании Иллирии (Далмации) в 35-33 годах.
Тем временем Антоний терял свое влияние из-за безуспешных парфянских кампаний и становился чуждым римскому народу, сойдясь с Клеопатрой. Таким образом, Октавиан получил возможность возвыситься как глава Италии и Рима, выступающий против восточной царицы и ее опустившегося любовника.
Кризис наступил по завершении второго пятилетнего срока триумвирата, когда Октавиан потребовал от Антония сложить свои властные полномочия. Консулы и более трехсот сенаторов выехали из Италии и присоединились к Антонию, однако Октавиан вынудил дев-весталок аннулировать завещание Антония и обнародовать его с подиума сената. То был весьма необдуманный документ, возвышавший Клеопатру и всех ее детей, рожденных от Антония, и возбудивший против того общественное мнение.
Наследник Цезаря получил возможность добиться клятвы в личной верности от всего народа Италии, потребовавшего от него стать вождем в грядущей войне. Все западные провинции приняли его сторону.
Октавиан Август — законный император Рима
Война была объявлена конкретно Клеопатре, и в 31 году Октавиан, установив свое государственное положение принятием консульства (в течение 32 г. он, по существу, оставался частным гражданским лицом), принял военное командование.
В битве при Акции 2 сентября 31 года он нанес решительное поражение объединенным армиям Антония и Клеопатры, которые бежали в Египет. 1 августа 30 года он вступил в Александрию; Антоний и Клеопатра покончили с собой. Был аннексирован Египет и захвачены огромные сокровища. В следующем году Гай Октавий возвратился в Рим, где он отпраздновал великолепный тройной триумф: завоевание Иллирии, победу при Акции и захват Египта.
Таким образом, власть Октавиана в империи стала неоспоримой, однако законность ее оставалась под вопросом. Начиная с 31 года он стал ежегодно избираться на консульство, но при этом превышал все законные полномочия, требуя себе неограниченной верховной власти в соответствии с народной клятвой 32 года.
Теперь, после окончания войны, дальнейшее укрепление монархической власти могло оттолкнуть от него высшие и средние слои италийского населения, настроенные в республиканском духе. В 28 году Октавиан занялся отменой противозаконных актов триумвирата и вместе со своим другом, консулом Агриппой, провел перепись и жесткую чистку сената, который чересчур разросся и имел в своем составе множество нежелательных лиц. Затем, 13 января 27 года, он торжественно сложил с себя чрезвычайные полномочия и оставил за собой одно из двух ежегодных консульств. В благодарность 16 января 27 года сенат присвоил ему почетное имя Август.
Он призвал наследника Цезаря не оставлять республику, и Октавиан согласился взять на себя дело умиротворения провинций, не поддававшихся управлению. С этой целью он был назначен на десять лет правителем очень больших провинций, включая Испанию (кроме ее южной области, Бетики), Галлию, Сирию и Египет, а также получил полномочия объявлять войны и заключать договоры.
За исключением этих полномочий, имевших прецеденты в эпоху поздней республики, когда такие чрезвычайные полномочия были по голосованию в сенате даны Помпею и Цезарю, государственный строй республики был восстановлен. Были возобновлены свободные выборы; магистраты под руководством сената исполняли свои обычные функции; проконсулы, получавшие власть над провинциями сроком на один год, более не подчинялись Августу. На монетах Октавиан был обозначен как libertatis populi Romani vindex (защитник свободы римского народа). При этом он сохранил контроль над всеми легионами, за исключением немногих — тех, которыми командовали проконсулы Иллирии, Македонии и Африки.
Последующие три года (27-25 гг. до н.э.) Август провел в своих западных провинциях, где ему наконец удалось подчинить беспокойные племена Северо-Западной Испании, Астурии и Кантабрии. Притом каждый год Октавиан выставлял свою кандидатуру на консульство и, естественно избирался на эту должность. Столь продолжительное пребывание в качестве консула не предусматривалось установлениями 27 года и потому стало вызывать нарастающее недовольство.
С одной стороны, знать имела свои претензии из-за того, что шансы получить консульство упали вдвое. С другой стороны, все осознавали, что столь длительное пребывание одной персоны в высшей государственной должности противоречит закону и духу республики. Недовольство достигло высшей точки в 23 году, когда Авл Теренций Вар Мурена, второй консул и до того верный соратник Августа, организовал заговор с целью его убийства.
Октавиан понял, что, если он хочет избежать участи Юлия Цезаря, ему придется идти на более серьезные уступки, и с 1 июля 23 года до н.э. Август отказался от консульства, после чего, за исключением двух лет (5 и 2 г. до н.э.), никогда более не добивался его. Гай Октавий остался проконсулом своих провинций (его правление в них не прекращалось вплоть до 17 г.), однако, желая показать, что его власть продлится не долее, чем это будет необходимо, Август отказался от провинций, в которых уже был установлен мир, — Нарбонской Галлии (Южной Галлии) и Кипра.
В качестве компенсации Октавиан получил некоторые привилегии. Было установлено, что, в отличие от других проконсулов, он не утрачивает imperium, т.е. командной должности в войсках, по возвращении в Рим и получает majus imperium, или высшие полномочия по отношению к другим проконсулам, т.е. в случае необходимости имеет право не считаться с их решениями.
Август также получил полномочия созывать сенат и определять его деятельность. Наконец, он получил пожизненную власть плебейского трибуна. Значение этой власти не совсем ясно. Она давала Октавиану определенные права; вводить законодательные акты и накладывать вето на распоряжения сената и должностных лиц, однако этим правом Август пользовался в редких случаях, хотя оно и могло оказаться полезным при каких-либо опасных ситуациях. Это был скорее пропагандистский прием, посредством которого Октавиан заручился поддержкой простого народа, считавшего трибунов защитниками и поборниками своих прав.
В 22 году Август отбыл в продолжительную поездку по восточным провинциям и не возвращался в Рим вплоть до 19 года. Если республиканская оппозиция была удовлетворена новым положением дел, то народ им был недоволен и предлагал Октавиану установить диктатуру, принять годовое консульство с бессрочным продлением, а также ряд других неординарных должностей. В 22 и 20 годах народ настаивал на его избрании консулом, однако Август отказался принять эту должность. Казалось, что народные массы были действительно напуганы возможностью того, что Октавиан окончательно удалится в провинции и бросит их на произвол сената. Обеспокоенный угрозой мятежей, подавить которые власти не были способны, сенат потребовал от Августа вмешаться в ситуацию и отпраздновать свое возвращение у алтаря Fortuna Redux (алтаря богини Фортуны, покровительствующей тем, кто возвращается на родину).
Теперь республиканцы были готовы пойти на уступки. Согласно историку Диону Кассию, титул «imperium» был присвоен Августу пожизненно. Достоверность этого факта сомнительна, однако несомненно то, что с тех пор Октавиан обладал исполнительными полномочиями на территории Рима и Италии на уровне консула. Законность его положения была теперь утверждена окончательно и никаким изменениям впредь не подвергалась.
Август был единогласно избран как pontifex maximus в 12 году, после смерти Лепида, который занимал эту должность ранее. А во 2 году до н.э. его приветствовали как pater patriae (отца отечества), однако все эти титулы являлись только проявлениями почета. В должности правителя провинций его восстанавливали с промежутками в пять и десять лет вплоть до его кончины в 14 году н.э.
Самое знаменитое скульптурное изображение Октавиана Августа. По совместительству, портрет «идеального» римского императора
Особенности правления Октавиана Августа
Много споров возникало вокруг того, действительно ли Август имел намерение восстановить республиканский строй или же хотел создать систему двоевластия, диархию, при которой он разделил бы управление империей между собой и сенатом, или же Гай Октавий просто поддерживал видимость республики, потакая настроениям высшего класса. Некоторые его высказывания свидетельствуют о том, что поначалу он, возможно, имел надежду навести порядок в империи, а затем отойти от дел, вручив бразды правления сенату. Однако такие надежды, если он когда-то их и лелеял, вскоре угасли.
Август определенно прилагал усилия к тому, чтобы активизировать деятельность магистратов и сената в управлении страной и продвижении реформ республиканской административной системы. К примеру, некоторые функции, которыми ранее пренебрегали эдилы, он перенес на вновь созданные коллегии лиц, уполномоченных сенатом, таких, как curators aquarium (ответственных за водоснабжение). В отношении эдилов, ответственных за деятельность пожарных команд и снабжение Рима зерном, это было последним из упорядочивших их функции нововведений, которым Август занимался самолично. В то же время он старался как можно меньше вмешиваться в законотворчество.
Октавиан сохранил выборную систему свободной, оставив за собой право рекомендовать народу избрание некоторых кандидатов, которым он благоволил. Однако в конце его жизни эта commendatio превратилась в жесткое право выдвигать ограниченное число кандидатов на избрание вне конкурса. Август прилагал большие усилия, чтобы добиться от сената пересмотра ротационной системы членства, и, хотя в двух случаях (в 18 и 11 гг. до н.э.) ему пришлось действовать волевым порядком, в 4 году н.э. ему наконец удалось достичь своей изначальной цели. Вместе с тем реальную власть он крепко держал в руках и ни при каких обстоятельствах не ослаблял личного контроля над армией.
После 19 года Август обладал законными прерогативами, позволявшими ему диктовать свою волю в случаях практически любых непредвиденных обстоятельств. За пределами своей провинции он предпочитал использовать свою власть в минимальной степени и влиять посредством своего личного морального авторитета (auctoritas).
Так, хотя Октавиан и вводил некоторые законы как плебейский трибун, основное законотворчество в поздний период его правления проводилось консулами, находившимися под его влиянием. Консулы также обеспечивали деятельность сената, хотя она и так определялась в узком кругу лиц с Августом во главе. Нося титул majus imperium, он, однако, обладал гораздо большими возможностями, нежели только руководство действиями консулов. Из всех своих официальных титулов Октавиан игнорировал imperium и предпочитал tribuncia potestas. Он также предпочитал быть известным как princeps (принцепс), старший государственный служащий республики.
Возможно, наиболее важным доказательством того, что Август никогда всерьез не помышлял о восстановлении республики, служит факт его постоянных забот о потенциальном преемнике. Октавиан подвергался критике за желание подыскать такового среди членов своей семьи, однако основанием для этого выбора кроме личных чувств служили и серьезные политические соображения. Легионы были преданы семье Цезарей, что проявилось в начале карьеры Августа, и стабильность режима во многом зависела от их лояльности.
Судьба не дала Октавиану сыновей. Его брак со Скрибонией, в 40 году до н.э., принес только дочь, Юлию, родившуюся в 39-м году до н.э.. В день ее рождения разведясь со Скрибонией, Август в 38 году женился на Ливии Друзилле, к которою страстно влюбился и мужа которой, Тиберия Клавдия Нерона, принудил к разводу с ней. Брак оказался счастливым и долгим (Ливия пережила Августа), однако бездетным, Октавиан имел только одного близкого родственника из мужчин — Марка Клавдия Марцелла, сына своей сестры Октавии. Ливия имела своих детей от первого брака, будущего императора Тиберия и Нерона Клавдия Друза, которые были поселены в доме Августа.
Первый выбор императора пал на Марцелла. Он женил его на Юлии и дал ему соответствующее продвижение. Это, по-видимому, привело к трениям с его верным соратником Агриппой, который, умиротворившись, в 23 году сошел со сцены и стал коллегой Августа в ряду проконсулов, получив в сферу своего управления Восток.
Марцелл умер в следующем году, и Юлия незамедлительно вышла замуж за Агриппу. Этот брак принес двоих сыновей, Гая Цезаря
(родился 20 г.), которого Август объявил своим приемным сыном, и Луция Цезаря
(родился 17 г.). В 18 году проконсульские полномочия Агриппы вместе с таковыми полномочиями Августа были продлены еще на пять лет, и на такой же период он разделил с Августом его власть трибуна.
План заключался в том, что в случае преждевременной кончины Октавиана (его здоровье всегда было слабым) Агриппа останется у власти и по праву передаст ее своим сыновьям, которые по крови и преемству были из рода Цезарей. В 13 году полномочия Агриппы были опять продлены на пять лет, однако на другой год он скончался.
Расширение империи при Октавиане Августе
Август передал роль Агриппы старшему сыну Ливии Тиберию, на котором он женил Юлию, заставил Тиберия развестись с горячо любимой им супругой. В 6 году до н.э. Тиберий получил полномочия трибуна на пять лет, однако почти немедленно удалился на Родос и отказался от всякого участия в правительстве.
Повод для ссоры стал очевидным на следующий год, когда сын Агриппы, Гай Цезарь, пятнадцати лет от роду, был избран консулом с пятилетней отсрочкой вступления в должность и объявлен членами сословия всадников princeps juventutis (главой молодого поколения); во 2 году до н.э. Луций Цезарь был удостоен тех же почестей.
Тиберий, который нес полноценную службу в Паннонии и Германии в качестве легата Августа, не собирался играть второстепенную роль при двух юнцах. Октавиан был последователен в своей политике, назначив в 1 году до н.э. Гая Цезаря на проконсульскую должность, доверив ему решение проблем Парфии и Армении. Однако ему вновь пришлось разочароваться в своих надеждах. Луций умер во 2 году н.э., а Гай — в 4 году. Августу пришлось вновь обратиться к Тиберию, которого он объявил своим приемным сыном и ввел на десять лет в совместное управление с полномочиями проконсула и трибуна. Эти полномочия были возобновлены и продлены в 14 году н.э. незадолго до кончины Августа.
Хотя сам Октавиан не был выдающимся полководцем, он существенно расширил границы империи в результате длительного ряда войн, часть из которых он вел сам, но большинство велось Агриппой, Тиберием, Друзом и другими компетентными военачальниками. Августа не привлекал соблазн восточных завоеваний, и он противился общественному мнению, которое поддерживало идею возмездия по отношению к Парфии. В 20 году до н.э.
Октавиан, расчетливо продемонстрировав свою военную мощь, вынудил парфянского царя выдать штандарты и пленников, захваченных у Красса в битве при Каррах в 53 году, и признать римского ставленника на армянском троне. Таким образом восстановив авторитет Рима и удовлетворив гордость римлян, Август не стал предпринимать дальнейших акций вплоть до 4 года н.э., когда Гай Цезарь новой демонстрацией силы заставил парфян молчаливо согласиться с тем, что Октавиан вновь определил, кому стать царем Армении.
Август подтвердил права всех зависимых правителей, которых Антоний посадил на Востоке, особенно Полема Понтийского, Аминта Галатского, Архелая Каппадокийского и Ирода Иудейского. Впрочем, Галатия была аннексирована и присоединена к провинциям Августа после убийства Аминта в 25 году. Непродуманная попытка аннексировать Аравию Феликс (Йемен) в 26 году закончилась провалом.
Армия и военные реформы Октавиана Августа
В Европе, помимо умиротворения Испании, усилия Октавиана были направлены на достаточное укрепление северной границы; северные пределы Италии оставались очень уязвимы. Первым этапом были завоевания альпийских областей, Реции и Норика вплоть до Дуная, которые проводились Тиберием и Друзом (16-14 гг. до н.э.).
В последующие пять лет (13-9 гг. до н.э.) Агриппа и затем сменивший его Тиберий подчинили Паннонию, тем временем Друз, двинувшись к востоку от Рейна в Германию, достиг Эльбы. После смерти Друза в 9 году до н.э. его военную задачу взял на себя Тиберий. Сведения о годах отставки Тиберия (4-6 гг. н.э.) очень скудны, однако известно, что германская кампания продолжилась, и как будто в этот период была завоевана Мезия.
По возвращения Тиберия был разработан грандиозный стратегический план завоевания Маркоманнского королевства в Богемии и установления более короткой границы от Эльбы до большой излучины Дуная. Одновременное наступление с двух сторон на Маробода, короля маркоманнов, началось в 6 году н.э., когда восстала Паннония. Мятежники сопротивлялись три года, доведя ресурсы империи до значительного истощения. Оно едва не оказалось полным, когда Арминий, король херусков, заманил Квинтилия Вара, командующего римскими частями в Германии, с тремя легионами и полностью уничтожил их в Тевтобургском лесу (9 г. н.э.).
Сокрушенный чередой поражений, Август отказался от своих амбициозных планов; Маробод остался непобежденным, и легионы отступили за Рейн. Несмотря на эту неудачу, достижения Августа были огромны. Он продвинул северные границы до Дуная и присоединил к империи четыре провинции — Рецию, Норик, Паннонию и Мезию. Поскольку эти провинции вместе с Иллирией были добавлены к областям его правления, то его вес в правительстве империи значительно возрос. Кроме того, воинские части были выведены из Македонии, и, таким образом, только один легион, подчинявшийся проконсулу Африки, остался не под его командованием.
Августу в конце концов удалось создать стабильную , в которой империя давно нуждалась. После битвы при Акции он распустил большую часть огромных армий, сформированных им и Антонием. Октавиан, казалось, решил довольствоваться 28 легионами (число которых после поражения Вара сократилось до 25), которые стали постоянными воинскими подразделениями и многие из которых сохранялись на протяжении веков.
С 30 года до н.э. Август установил рекрутский набор с шестнадцатилетнего возраста, а в 6 году н.э. — с двадцати лет. Главной финансовой проблемой, с которой сенат никогда не сталкивался во времена республики, стало наделение демобилизованных ветеранов земельными участками и наградными пособиями. С 30 года до н.э. вплоть до 6 года н.э. Август сам покупал требуемые земли или оплачивал пособия за свой счет. Затем он создал особую военную казну и вопреки сенатской оппозиции установил новый налог с граждан Рима для ее пополнения.
Вспомогательные части в провинциях, ранее набиравшиеся нерегулярно, также были реорганизованы и переведены на постоянную основу. Были созданы также два постоянных флота, базировавшихся в Равенне и Мизене. Другим нововведением в войсках стала реорганизация традиционных отрядов телохранителей (cohors praetoria — преторианских когорт) проконсулов в многочисленное и постоянное подразделение из девяти когорт (девять тысяч воинов), размещенных вокруг Рима. С ними были тесно связаны еще три городские когорты, расположенные в самом Риме.
Римская монета с изображением императора Октавиана Августа
Внутренняя политика Октавиана Августа
Для выполнения разнообразных задач Август создал в помощь себе административную машину, по своему характеру рудиментарную, предназначенную для конкретных дел и не имевшую четкой внутренней координации.
Октавиан назначал сенаторов из консульской или преторианской среды в качестве своих уполномоченных (legati Augusti — легаты Августа ) для управления своими провинциями и командования легионами (за исключением стоявших в Египте).
Он также вводил старшего сенатора в консульский ранг в качестве префекта города для поддержания порядка в Риме силами городских когорт; впервые такое временное назначение последовало во время пребывания Августа в Испании в 26 году до н.э., а затем, будучи возобновлено в период его пребывания в Галлии в 16-13 гг. до н.э., приобрело постоянный статус вплоть до конца его правления.
Для командования вспомогательными частями и управления маленькими провинциями Октавиан обычно использовал префектов всаднического ранга; такая важная провинция, как Египет, которую было опасно доверять сенатору, также, в виде исключения, управлялась префектом из всадников. Август использовал всадников для командования вновь организованными отрядами пожарных, для обеспечения зерновых поставок в Рим и в качестве командиров преторианской гвардии. Своей домашней челяди, рабам и вольноотпущенникам, он придал статус центрального секретариата и финансового органа.
Для контроля своих финансовых интересов в провинциях Октавиан использовал частных агентов (procuratores — прокураторы ), которые ведали его частным имуществом, но также собирали доход и производили выплаты воинским частям; принципиальные прокураторы обычно были людьми из всаднического сословия, однако некоторые из них, а также все их подчиненные, вышли из числа вольноотпущенников и рабов Августа.
Под управлением Октавиана провинции приносили большой доход. Во-первых, провинции пожинали плоды мира, воцарившегося после гражданских войн и связанных с ними несчастий.
Во-вторых, Август упразднил существовавшую ранее систему взимания налогов в провинциях и вместе с ней положил конец вымогательствам со стороны publicani (публикан — откупщиков государственных доходов ), установив фиксированный уровень налогов, зависящий от ценза населения и собственности и собиравшийся властями городов. В своей части империи он отобрал для управления лучших людей и держал их под неусыпным контролем. Иногда, пользуясь правами majus imperium, Август пресекал злоупотребления в других провинциях и упростил процедуру, согласно которой их жители могли требовать удовлетворения от правителей, занимавшихся вымогательством.
Август пытался реформировать религиозную, нравственную и социальную жизнь римского народа. Он восстанавливал заброшенные храмы, вышедшие из обихода ритуалы, деятельность жречества и в целом предпринимал усилия, чтобы оживить старые религиозные традиции, проникнутые патриотическим духом. В сфере морали Октавиан пытался восстановить священное отношение к супружеству и стимулировать рождаемость, с этими целями проведя около 18 года до н.э. два закона — lex Julia de adulteris, признававший супружескую измену преступлением, и lex Julia de maritandis ordinibus, предусматривающий наказание неженатых и бездетных граждан и поощрение родителей больших семейств.
В 17 году до н.э. празднованием Секулярных игр было объявлено наступление новой, лучшей эры. Позднее, посредством двух законов. Август упорядочил и ограничил освобождение рабов, пытаясь пресечь распространение фальсификации гражданства, практиковавшейся среди вольноотпущенников.
К одной стороне религиозной жизни Октавиан проявлял особую осторожность. Известно, что некоторые нововведения Цезаря в этой области подорвали его популярность сильнее, нежели принятие им культовых почестей от римских граждан. Август настоял на признании «божественности» своего приемного отца и выстроил в его честь великолепный храм, однако сам по мере своих сил запрещал римлянам возносить себе почести как богу.
Он был осторожен даже в отношении провинций. В восточных областях была давняя традиция поклонения проконсулам, Август же позволил там строить храмы не иначе как «Риму и Августу». Вместе с тем он, по-видимому, пришел к признанию значимости своего культа как выражения лояльности к империи и намеренно вводил его в более отсталых, недавно завоеванных провинциях Запада, воздвигнув в 12 году до н.э. алтарь в Лугдуне (Лион), где галльские общины поклонялись Риму и Августу, а позднее соорудив подобный алтарь для германцев в oppidum Ubiorum (Колония).
В эпоху Октавиана Августа римские литература и искусство переживали рассвет, и Август сам предпринимал усилия для их развития. Он был великим строителем и мог справедливо гордиться тем, что принял Рим глиняным, а оставляет его мраморным.
Храмы, форум и общественные здания, возведенные при Августе, послужили образцами для многих архитекторов и скульпторов. Октавиан и Гай Меценат, остававшийся его другом до конца своей жизни, покровительствовали поэтам и вдохновляли их посвятить свои таланты воспеванию идей новой эпохи. Вергилий воспел божественное происхождение Рима (и его нынешнего правителя), Гораций прославлял преобразования в религиозной и нравственной жизни, и даже Овидий восхвалил возрождение религии в своем произведении «Фасты».
Личность Октавиана Августа
В юности император порой был беспринципен и жесток, и стремление к власти представлялось его главной страстью, но обретя власть, Октавиан смягчился и развил в себе качества образцового государственного деятеля.
Он избавился от недостатков, имевшихся в юности, и почил среди всеобщего уважения и любви. Август не был гением, подобным своему приемному отцу Юлию Цезарю, и часто страдал, сравнивая себя с ним, однако он обладал блестящими талантами в области политики и управления.
Его административные реформы, особенно реорганизация армии, были прекрасно продуманы и умело проведены в жизнь, пройдя испытание временем. Кроме того, Октавиан был поразительно чуток к общественному мнению и умел манипулировать им.
Ему удалось примирить с собой все классы, даже остатки высшей знати. Он с успехом потакал республиканским настроениям образованных слоев общества и объединил их в поддержке нового государственного устройства. Главное доказательство значимости его трудов можно видеть в том, что созданная им государственная система просуществовала без особых изменений в течение трех веков.
Фридрих II Гогенштауфен
ктавиан, или, как его звали в детстве и юности, Октавий, приходился внучатым племянником. Его бабка с материнской стороны, Юлия, была родной сестрой императора. Собственно же род Октавиев, к которому будущий Цезарь принадлежал по отцу, считался весьма захудалым, хотя и претендовал на родство с патрицианским родом Октавиев. Сам Август позже писал о себе, что происходит из богатой всаднической семьи, но враги в лицо попрекали его тем, что прадед его был африканцем и держал лавку с мазями, а дед был не то пекарем, не то ростовщиком. Что касается его отца, Гая Октавия, то достоверно известно, что он избирался претором, а после претуры получил в управление Македонию и достойно справлялся со своими обязанностями: бессов и фракийцев он разбил в большом сражении, а с союзными племенами ладил и даже заслужил похвалу Цицерона. Умер он рано, оставив двух дочерей и четырехлетнего Гая.
Октавий родился в консульство Марка Туллия Цицерона. В 45 г. до Р.Х. он с несколькими спутниками отправился вслед за в Испанию с немалым риском для жизни, так как претерпел по пути кораблекрушение и подвергался опасности быть убитым по дороге испанцами. был доволен смелостью, а также природным умом Октавия. Задумав затем поход против дакийцев, он отправил племянника вперед себя в Аполлонию, в Эпир. Здесь юноша узнал о смерти дяди, а также о том, что тот в завещании усыновил его, передав ему свое имя и три четверти своего имущества.
Поначалу Октавий находился в нерешительности и не знал, как ему себя вести. Мать и отчим Филипп писали ему из Рима, чтобы он не зазнавался и не рисковал. Они советовали Октавию избрать жизнь частного человека, как менее опасную при данных обстоятельствах, и ехать в Рим. Октавий из Аполлонии переправился в Италию, но не в Брундизий, а в Лупии.
Здесь он узнал подробности о покушении и то, что в большинстве своем римляне клянут убийц и оплакивают Цезаря. Мать советовала ему отказаться от наследства и от усыновления, но Октавий решительно возразил, что это было бы постыдным и трусливым поступком. Он отправился в Брундизий. Все тамошнее войско вышло ему навстречу и приветствовало его как сына . Октавий воспрянул духом и с этого времени всегда и везде именовал себя Цезарем. Он двинулся в Рим в сопровождении значительной толпы приспешников.
В столице Цезарь прежде всего обратился за поддержкой к Антонию, старому боевому соратнику его приемного отца и сотоварищу его по последнему консульству. Антоний был в это время на вершине своего могущества и почти единолично распоряжался всем. Вдова Цезаря, Кальпурия, сразу после смерти мужа перевезла в дом Антония все наличные деньги - в целом около четырех тысяч талантов и все бумаги покойного. Так как по завещанию полагалось выплатить каждому римлянину по семидесяти пяти денариев, молодой Цезарь напомнил Антонию о взятых им на хранение деньгах.
Антоний, полный пренебрежения к юным годам Цезаря, отвечал ему очень высокомерно. Он сказал, что тот просто не в своем уме и лишен не только разума, но и добрых друзей, если хочет принять на свои плечи такую непосильную ношу, как наследство Цезаря. Однако юноша не уступал и по-прежнему требовал денег. Антоний возразил ему без обиняков, что ничего не отдаст, поскольку эти деньги не личное достояние Цезаря, а были взяты им из государственной казны. Он прибавил к этому еще много обидных и унизительных слов, так что Цезарь ушел в сильнейшем гневе.
Все имущество, доставшееся ему по завещанию, он немедленно предназначил на продажу, а вырученные суммы направил на выплаты народу. При этом он велел объявлять по возможности низкие цены, чтобы распродажа шла быстрее. Римляне, видевшие, как юноша разоряет себя ради того, чтобы выполнить посмертную волю отца, проникались сочувствием к Цезарю и негодовали на Антония, который жил в вызывающей роскоши. К тому же, пользуясь властью консула, Антоний продолжал третировать своего противника. Он запретил ему выставлять на зрелищах, посвященных Венере-родительнице, золотой трон и золотой венок в честь своего отца, хотя эти почести полагались тому по закону. Запрет этот привел всех в недоумение, а Цезарю дал возможность усилить свое влияние. Он обхаживал народ и бывших солдат и просил всех вступить в защиту покойного императора, подвергающегося теперь издевательствам. Он говорил, что этим они защитят и самих себя, так как не будет прочным их достоянием то, что они получили от Цезаря, если то, что было постановлено для самого Цезаря, окажется непрочным. Увидев, что все вокруг ропщут на него и даже центурионы, служащие в его личной охране, не скрываясь, осуждают его поведение, Антоний понял, что недооценил своего врага, и решил впредь действовать осторожнее. Он разрешил выставить кресло на зрелищах и при посредстве старых ветеранов помирился с Цезарем.
Его влиянием он хотел воспользоваться для того, чтобы получить после консульства в управление Цизальпийскую Галлию. Сенат не хотел давать ему эту провинцию, так как ясно было, что Антоний сразу склонит на свою сторону стоявшие там легионы и тогда сможет делать с государством все, что захочет. Поэтому сенат назначил Галлию Дециму Бруту, одному из убийц Цезаря. Но когда вопрос был поставлен на голосование в народном собрании, Цезарь своими уговорами склонил римлян предоставить ее Антонию, ибо, говорил он, нельзя допустить, чтобы этой опасной провинцией управлял убийца его отца.
После этого Цезарь стал добиваться своего избрания народным трибуном, хотя был патрицием и еще не заседал в сенате. Он надеялся на поддержку Антония и во второй раз обманулся. Антоний, не считаясь с недавно заключенной с Цезарем дружбой, объявил в качестве консула, что Цезарь не имеет права нарушать закон. А чтобы народ против его воли не проголосовал за Цезаря, он вовсе отменил выборы. Пытаясь обезоружить Цезаря, которому все опять начали сочувствовать, Антоний распустил слух, что Цезарь замышлял убить его и предоставил тому свидетелей.
Увидев, что враг цепко держит в руках столицу, Цезарь отправился в Кампанию и начал готовиться к вооруженной борьбе. Он склонил города, заселенные его отцом, сражаться на его стороне. Его поддержали сначала ветераны Калатия, а затем Казилина. Цезарь дал каждому солдату 500 драхм и повел за собой 10 000 человек. Лагерь свой он устроил в Альбе и вскоре, считая перешедших на его сторону солдат, имел под своим началом пять легионов. Он постарался придать делу такой вид, словно выступил в поддержку сената и республики против единоличного правления Антония. Все решения он принимал, оповестив об этом предварительно сенаторов, и сумел покрыть их авторитетом многие свои поступки. Действительно, сенаторы больше склонялись на сторону Цезаря, чем Антония, которого многие боялись.
Антоний поспешно уехал в Брундизий и вызвал сюда македонские войска. Всего удалось собрать четыре легиона. У Децима Брута он потребовал Галлию, которая следовала ему согласно народному постановлению. Брут, которого поддерживал сенат, отказался выполнить этот приказ. С тремя легионами он укрылся в Мутине и приготовился к обороне. Полный гнева Антоний выступил против Брута и осадил Мутину. В начале 43 г. до Р.Х. истекли консульские полномочия Антония. Консулами стали Гирций и Панса. При их поддержке сенаторы обвинили Антония в превышении своих полномочий, а также в том, что войско, данное ему для войны во Фракии, он направил против Италии. Ему предложили оставить Галлию и ехать проконсулом в Македонию, а когда Антоний отказался, объявили его врагом отечества.
После этого сенат позаботился о двух главных вдохновителях покушения на Цезаря - Кассии и Бруте. Македония была передана Марку Бруту, а Кассию поручили Сирию. Все провинции, находившиеся восточнее Ионийского моря, обязаны были снабжать их деньгами и припасами. Таким образом в короткое время они сумели собрать большое войско и превратились в грозную силу.
Легионы Цезаря были поставлены на государственное довольствие, а ему самому в звании пропретора поручили вместе с консулами выступить против мятежников. Все эти постановления смутили Цезаря, поскольку он ясно увидел, что вражда с Антонием привела его в один лагерь с убийцами его приемного отца, за смерть которого он поклялся мстить. В усилении Кассия и Брута он предчувствовал для себя прямую угрозу. К тому же, подчинив его консулам, сенат фактически лишил Цезаря его войска. Действительно, Гирций сразу потребовал у него два лучших легиона, и Цезарю пришлось их уступить. Он ничем, впрочем, не выразил своего неудовольствия, полагая, что среди превратностей гражданской войны у него будет много благоприятных моментов для того, чтобы получить свое обратно.
Война против Антония завершилась в два месяца и была очень удачной для Цезаря. В первом сражении, в котором был ранен Панса, он не принимал участия. Зато во втором, развернувшемся у стен Мутины, ему пришлось не только быть полководцем, но и биться как солдату. Когда в гуще боя был ранен знаменосец его легиона, он долго носил его орла на собственных плечах. Гирций, преследуя врага, ворвался в лагерь Антония и пал у палатки полководца. Цезарь первый пробился к его телу и прикрыл его плащом. Когда вскоре после этого умер и Панса, распространился слух, что это Цезарь позаботился об их смерти, чтобы теперь, когда Антоний бежал, а республика осталась без консулов, он один мог захватить начальство над победоносными войсками. В особенности смерть Пансы внушала столько подозрений, что врач его Гликон был взят под стражу по обвинению в том, что вложил яд в его рану. Другие утверждали, что и второго консула, Гирция, Цезарь убил собственной рукой в замешательстве схватки.
С остатками своего войска Антоний отступил за Альпы. Войну против него сенат поручил Дециму Бруту. Последний хотел поблагодарить Цезаря за помощь, но Цезарь отвечал, что явился сюда не для того, чтобы спасать убийцу отца, а для войны с Антонием, с которым, если захочет, может помириться вновь, в то время как с Брутом он не помирится никогда и ни при каких обстоятельствах.
Сенат был очень доволен разгромом Антония, а еще больше тем, что расправился с ним руками Цезаря. Теперь, когда прямая угроза государству миновала, многие считали, что пришла пора поставить на место и этого честолюбивого юношу. Цицерон, фактически стоявший во главе сената, повернул дело так, что победителем при Мутине был объявлен Брут. Войско консулов он так же переподчинил ему. Имя Цезаря вовсе не было упомянуто в его распоряжениях. Оскорбленный всем этим, Цезарь потребовал триумфа за военные подвиги. В ответ сенаторы отправили ему презрительный отказ, объяснив его тем, что он еще слишком молод и ему надо дорасти до триумфа.
Столкнувшись с таким пренебрежением к себе, Цезарь затаил обиду и стал искать пути для сближения с Антонием. Многих пленных он отправил в войско Антония без всякого выкупа, а союзника его Вентидия с тремя легионами пропустил за Альпы, глубокомысленно намекнув ему при этом, что не испытывает к Антонию никакой вражды. Азинию и Лепиду, двум старым соратникам его отца, командовавшим армиями за пределами Италии, он писал более откровенно, сетуя на то, что цезарианцы никак не могут договориться между собой, в то время как помпеянцы потихоньку прибирают власть к своим рукам.
Все это Цезарь проделывал пока что тайно, приготовляя почву для будущего разрыва с сенатом. Одновременно он отправил доверенных людей к Цицерону и предложил ему на пару с ним домогаться консульства в ближайшие выборы. Чтобы усыпить подозрительность этого прожженного политика, состарившегося в интригах, он заверял его, что, получив власть, предоставит все нити управления Цицерону, поскольку мечтает лишь о славе и громком имени. Эти посулы соблазнили и разожгли Цицерона, и он, старик, дал провести себя мальчишке - из врага превратился вдруг в первого друга Цезаря, просил за него народ и старался расположить в его пользу сенаторов. Этим он, правда, ничего не добился - в сенате его подняли на смех, а Цезарю отказали в консульстве, так как он не достиг положенного по закону возраста.
Тут как раз пришли тревожные известия из Галлии - Лепид, которому сенат вместе с Децимом Брутом поручил вести войну против Антония, перешел на сторону последнего с семью своими легионами, многими другими частями и ценным снаряжением. Антоний присоединил к себе также три легиона Вентидия и вновь превратился в грозного противника. Сенат вызвал два легиона из Африки и послал за поддержкой к Кассию и Бруту.
Цезаря тоже призвали выступить против Антония, но он вместо этого стал подстрекать своих солдат к недовольству. Он указал им на то, что пока в сенате господствуют родственники убийц Цезаря, земельные наделы ветеранов-цезарианцев могут быть отобраны в любой момент. Только он, Цезарь и наследник Цезаря, может гарантировать их безопасность, а для этого они должны требовать для него консульской власти. Войско дружно приветствовало Цезаря и тотчас отправило центурионов с требованием консульской власти для него. Когда же сенаторы снова отказали в этом дерзком и прямо незаконном требовании, Цезарь поднял свои войска, перешел Рубикон и повел на Рим восемь легионов.
Когда в Рим пришло известие о приближении Цезаря, возникли страшная паника и смятение; все в беспорядке стали разбегаться в разные стороны. Сенат был в безмерном ужасе, так как три африканских легиона, на которые у него была последняя надежда, немедленно по прибытии в Рим перешли на сторону Цезаря. Город был окружен солдатами. Ожидали репрессий, но Цезарь пока никого не тронул, он только захватил казну и выплатил каждому легионеру по 2500 драхм. Затем он провел выборы и был избран консулом вместе со своим ставленником Квинтом Педием.
Немедленно вслед за тем он возбудил против убийц Цезаря уголовное преследование за умерщвление без суда первого из должностных лиц в государстве. Все они были осуждены заочно и приговорены к смерти, причем судьи подавали голоса, подчиняясь угрозам и принуждению под личным наблюдением Цезаря.
После этого он стал подумывать о примирении с Антонием. Поступили известия, что Брут и Кассий собрали двадцать легионов и множество других вспомогательных отрядов. Перед лицом такой грозной опасности все цезарианцы должны были объединиться и действовать сообща. Поэтому враждебные постановления против Антония и Лепида были отменены сенатом, и сам Цезарь в письме поздравил их с этим. Антоний и Лепид тотчас дружески ответили ему. К этому времени на их сторону перешли все заальпийские полководцы: Азиний с двумя легионами, Планк с тремя, а потом перебежали и все десять легионов Децима Брута. Сам Децим Брут пытался скрыться, но был схвачен и обезглавлен.
Когда покончено было с междоусобными войнами среди цезарианцев и все европейские провинции признали их власть, Цезарь, Антоний и Лепид сошлись вместе вблизи города Мутины на небольшом и плоском островке, находящемся на реке Лавинии; каждый из них имел при себе по пяти легионов. Расположив их друг против друга, они направились каждый в сопровождении трехсот человек к мосту через реку. Здесь они оставили стоять на местах своих сопровождающих, двинулись к середине островка на обозримое со всех сторон место и все трое сели, причем Цезарь в силу своего звания занял место посередине. В продолжении двух дней с утра до вечера совещаясь между собою, они постановили следующее. Цезарь должен сложить с себя консульское звание, а Вентидий на остающуюся часть года принять его; учредить новую магистратуру, равную по значению консульской должности (триумвират), для приведения в порядок государства после гражданских войн; эту должность предоставить Лепиду, Антонию и Цезарю в течение пяти лет. Тотчас же они должны были назначить ежегодно сменяющихся городских магистратов на ближайшие пять лет. Управление провинциями должно было быть поделено так, что Антоний получал всю Галлию, Лепид - Испанию, Цезарь - Африку, Сардинию и Сицилию. Вопрос о восточных провинциях был отложен до окончания войны с Кассием и Брутом.
Решено было далее, что Антоний и Цезарь поведут с ними войну, тогда как Лепид должен стать консулом на следующий год и оставаться в Риме для ведения дел в нем. Из войск Лепида три легиона должны были остаться у него для охраны Рима, а остальные семь - разделены между Цезарем и Антонием так, чтобы каждый из них мог повести в поход по 20 легионов. Они должны были уже теперь обнадежить войско наградами за победу, причем помимо других подарков предоставить им 18 италийских городов для поселения; эти города, отличающиеся богатством, плодородием почвы и красотой зданий, они намерены были вместе с землею и домами разделить между войском, как если бы эти города были завоеваны ими в неприятельской стране. Решено было также расправиться со своими личными врагами, чтобы они не мешали им в осуществлении их планов и во время ведения ими дальнего похода. Все эти постановления были записаны, и Цезарь как консул прочитал их войскам все, за исключением лишь проскрипционных списков.
Списки имен лиц, предназначавшихся к смерти, триумвиры составили наедине, подозревая при этом всех влиятельных людей и занося в список личных врагов. При, этом они жертвовали друг другу своими родственниками и друзьями. Один за другим вносились в список кто по вражде, кто из-за простой обиды, кто из-за дружбы с врагами или вражды к друзьям, а кто по причине выдающегося богатства. Дело в том, что триумвиры нуждались в значительных денежных средствах для ведения войны, так как самые богатые провинции находились пока под властью помпеянцев. Сами же триумвиры в разоренной войнами и налогами Европе, особенно в Италии, терпели нужду в деньгах. Вот почему они налагали тягчайшие поборы на все слои населения. Некоторые подверглись проскрипции из-за своих красивых загородных домов и вилл. Всего было приговорено к смерти и конфискации имущества 300 сенаторов и 2000 всадников. Большинство из обреченных на смерть триумвиры намерены были подвергнуть публичной проскрипции после своего вступления в Рим. Но 17 человек из числа наиболее влиятельных, в том числе Цицерона, решено было устранить ранее остальных, подослав к ним убийц немедленно.
Договорившись обо всем, триумвиры вступили в Рим. Каждого сопровождал один легион и преторианская когорта. Окружив народное собрание войсками, триумвиры провели через него все свои решения, придав им таким образом видимость закона. Ночью во многих местах города были выставлены проскрипционные списки с именами лиц, подлежащих уничтожению. Головы всех казненных выставлялись на форуме. За каждую голову платили 250 000 драхм, а рабам - в 10 000 (им также давались свобода и римское гражданство). Все обязаны были предоставлять свои дома для обыска, причем скрывшие осужденного также подлежали казни. За донос назначена была особая плата.
Впрочем, надежды триумвиров на то, что за счет имущества проскрипированных они покроют военные издержки, не оправдались. Все боялись покупать его, опасаясь и на себя навлечь такую же кару. Если что-то и покупалось, то лишь за ничтожную плату. Чтобы собрать недостающие деньги, триумвиры обложили особой податью 400 наиболее состоятельных женщин, а также всех, владеющих состоянием более чем в 100 000 сестерций.
В начале 42 г. до Р.Х. Цезарь отправился на юг Италии. Он дал обещание жителям Регия и Гиппония, что их города будут исключены из списка городов, назначенных его солдатам в награду за победу. Цезарь боялся, как бы те не пристали к Сексту Помпею, который, обладая огромным флотом, захватил в это время Сицилию и вел против триумвиров упорную борьбу. Затем Цезарь отправился в Брундизий и отплыл с войском в Эпидамн. Тут он вынужден был остановиться из-за болезни. Антоний один повел армию к Филиппам, где стояли со своими легионами Брут и Кассий. Цезарь прибыл позже, еще не оправившись от недуга, - его несли на носилках перед рядами войск.
Обе стороны имели по 19 легионов тяжеловооруженных, но конницы у Кассия и Брута было больше. В дополнение к этому их флот господствовал на море, и они имели в изобилии всякие припасы, в то время как Антоний и Цезарь испытывали большие лишения. Поэтому Антоний торопился с битвой и первым напал на врагов. Он разгромил Кассия, но Брут обратил в бегство легионы Цезаря и захватил лагерь. Сам Цезарь в этой битве не участвовал: он уехал накануне. Позже в своих воспоминаниях Цезарь писал, что одному из его друзей приснился дурной сон, и поэтому он остерегался этого дня.
Разбитый Кассий покончил с собой, а Брут, возглавив оба войска, стал готовиться ко второй битве, которая должна была решить исход всей войны. Он считал, что затягивание военных действий вызовет голод в войске противника, и поэтому некоторое время не выводил свои легионы за лагерные укрепления. Но воины требовали решительной битвы, и против своей воли Брут дал на нее согласие.
Когда началась битва, тот фланг, что находился под прямым начальством Брута, взял верх над легионами Антония и обратил в бегство левое крыло врага. Но другой фланг начальники, чтобы предотвратить окружение, растягивали все больше и больше, а так как численное превосходство было теперь на стороне Цезаря и Антония, боевая линия истончилась в середине и потеряла силу, так что не смогла выдержать натиск врага и побежала. Легионы Цезаря прорвали вражеский строй и немедленно ударили в тыл Бруту, после чего его войско обратилось в бегство. Сам Брут укрылся в ближайший лес. Этой же ночью он простился с друзьями и, бросившись на меч, покончил с собой. Перед смертью Брут сказал, что умирает спокойный: он доволен тем, как прошла его жизнь, и упрекает судьбу лишь за жестокость к его отечеству, ибо оно в этот день навсегда потеряло свободу. И это была правда: будущий государственный строй римлян определился именно после битвы при Филиппах и после нее они уже никогда не возвращались к демократии.
Отпраздновав победу, Цезарь отправился в Италию, чтобы раздать воинам земли и распределить их по колониям; он выбрал себе это дело, так как был нездоров. Антоний двинулся в восточные провинции для сбора обещанных воинам денег. Солдаты, отслужившие положенный срок, были отпущены. Цезарь и Антоний поделили между собой одиннадцать легионов, которые были набраны из бывших воинов Кассия и Брута.
На обратном пути болезнь Цезаря усилилась, приняв особенно опасный характер в Брундизии: распространилась даже молва, что он умер. Выздоровев, Цезарь вступил в Рим, а Лепида отправил в Африку, которая следовала ему по новому разделу. Как и было обещано, Цезарь наделил ветеранов землей. Он дал им и много сверх обещанного, заимствовав для этого деньги у храмов. Это подняло еще более его престиж в глазах войска. Но у местного населения, которое без всякого повода сгонялось со своих земель и лишалось домов, такая политика вызывала жгучую ненависть к триумвирам и в особенности к Цезарю.
Сторонники Антония тоже были недовольны, обвиняя Цезаря в том, что он пользуется отсутствием соправителя и переманивает на свою сторону его легионы, дабы в дальнейшем прибрать всю власть к своим рукам. Ведь получалось так, что войну с Брутом и Кассием фактически выиграл Антоний, а вся благодарность войска достается Цезарю. Во главе противников Цезаря встали Луций Антоний, брат триумвира, бывший в 41 г. до Р.Х. консулом, и жена Антония, Фульвия. Согнанных с земель италиков Луций обнадежил и обещал им свою поддержку. Ветеранам Антония он внушал, что Цезарь мечтает о единовластии и ведет дело к диктатуре.
Все симпатии италиков были на стороне Луция, и тому удалось собрать семнадцать легионов, в то время как Цезарь поначалу имел всего четыре. Он оставил Рим и пошел навстречу своему полководцу Сальвидиену, который вел ему из Галлии шесть легионов. Луций беспрепятственно вошел в столицу и к великой радости народа объявил власть триумвиров низложенной; он обещал, что Антоний сложит с себя власть добровольно, а Цезаря и Лепида принудят к этому силой.
Но когда в Италию вошел Сальвидиен, а в войске Луция произошло замешательство (прошел слух, что Антоний не доволен братом, так как вовсе не собирался ссориться с Цезарем), положение резко изменилось. Луций отступил от Рима и укрепился в Перузии, а Цезарь со своими полководцами начал осаду. Продовольствия в городе было немного, и когда Цезарь пресек его подвоз со стороны, в Перузии начался сильнейший голод. Все же Луций упорно защищался всю зиму. Несколько раз осажденные пытались вырваться из кольца осады, но неизменно терпели поражение, так как Цезарь велел обнести город рвом и частоколом, а затем построить стену и на ней воздвигнуть полторы тысячи деревянных башен; стена была снабжена частыми зубцами и другими приспособлениями, рассчитанными на два фронта - против осажденных и против тех, кто подошел бы извне. Весной 40 г. до Р.Х. Луций вынужден был просить пощады. Цезарь обошелся милостиво с солдатами и самим Луцием, но перузианцев подверг примерному наказанию. Всех сенаторов он велел казнить, а город хотел отдать на разграбление. Ночью, однако, здесь вспыхнул пожар, и Перузия выгорела дотла.
Хотя внешне Цезарь продолжал делить власть со своими соправителями, поражение Луция превратило его в единодержавного правителя Италии и всех западных провинций: многие сторонники Антония, а также его полководцы со своими легионами бежали из страны. Галлию и Испанию Цезарь присоединил к себе. Одиннадцать легионов Антония, расположенных здесь, перешли на его сторону.
Обеспокоенный всем этим Антоний отправился из Египта в Италию. Когда ему не позволили высадиться в Брундизии, он заключил союз с Помпеем и начал против Цезаря неприятельские действия. Сам Антоний осадил Брундизий и занял на Италийском берегу Сипунт и Авзонии, а Помпей захватил Сардинию, причем два стоящих здесь легиона сдались ему без боя. Цезарь имел к этому времени в своем распоряжении 40 легионов, но далеко не был уверен в том, что все они сохранят ему верность, если дело дойдет до решительного сражения с Антонием. К тому же он не располагал ни одним кораблем, не располагал и возможностью построить флот, так что опасался, как бы его противники, владевшие 500 кораблей, не блокировали разоренной войной Италии и не вызвали там голода.
Все эти причины, а также то обстоятельство, что и войско и сами полководцы были утомлены бесконечными войнами, заставили обе стороны искать мира. При содействии друзей Антоний и Цезарь встретились в Брундизии и заключили между собой новый договор. Все римское государство они поделили на три части, так что Цезарю достались все провинции, западнее иллирийского города Скодра, а Антонию - все, находящиеся на востоке от него. Африка осталась за Лепидом. Цезарю предназначена была война с Помпеем, а Антонию - с парфянами. Поскольку Фульвия, жена Антония, недавно умерла, договорились, что Антоний женится на Октавии, сестре Цезаря. После этого оба триумвира отправились в Рим и отпраздновали там свадьбу.
Между тем Рим страдал от голода, так как купцов с востока удерживал страх перед Помпеем и Сицилией, а с запада - то обстоятельство, что Сардиния и Корсика были также в руках Помпея; из Африки хлеб не приходил, так как те же враги господствовали на обоих морских берегах. Цены на все продукты в Риме поднялись, и так как причину бедствия видели во вражде между вождями, то их бранили и требовали примирения с Помпеем. Но Цезарь на это не соглашался и готовился к войне. Чтобы собрать средства на нее, он издал закон всем владеющим рабами выплатить за каждого из них в казну по двенадцать с половиной драхм, а также обложил податью лиц, вступающих во владение наследством. Приказ этот был встречен взрывом негодования в народе. В Риме собралась огромная толпа возмущенных; когда же Цезарь вышел к ней, чтобы обратиться с речью, в него полетели камни. Антоний поспешил было ему на помощь, но тоже был встречен градом камней. Тогда он вызвал значительный отряд и солдаты разогнали толпу, многих при этом перебив и поранив. Трупы несчастных Цезарь велел бросить в Тибр. Так прекращена была эта смута, но голод продолжал нарастать и к зиме достиг наивысшей силы.
Цезарь принужден был уступить. Весной 39 г. до Р.Х. он согласился начать мирные переговоры с Помпеем. Помпей с флотом прибыл к Дикеархию. С рассветом вбили посреди моря на небольшом расстоянии колья, настлали на эти колья доски и устроили таким образом два настила. На один из них взошли Цезарь с Антонием, на другой - Помпей с Либоном (он был посредником при переговорах). Переговоры оказались нелегкими. На Сицилию к этому времени бежали многие из проскрибированных. Помпей требовал, чтобы к изгнанию были присуждены лишь убийцы Цезаря, а остальным была дарована амнистия и возвращено их имущество. Цезарь и Антоний согласились с трудом на возвращение им четвертой части имущества. После этого заключен был мир. Помпей обещал не препятствовать торговле, но сохранил под своей властью Сицилию, Сардинию, Корсику и Пелопоннес на тех же основаниях, на каких триумвиры владели своими провинциями. Его ветеранам обещаны были такие же награды, как и ветеранам триумвиров. Все бежавшие к нему из Италии рабы получили свободу, но тех, что бежали после заключения договора, он должен был вернуть их хозяевам. Свои чрезвычайные полномочия триумвиры продлевали еще на четыре года, а затем должны были возвратить управление народу.
Этот договор Цезарь заключил с большой неохотой под давлением обстоятельств. Продемонстрировав свое миролюбие, он вместе с тем продолжал тайно враждовать с Помпеем. Пелопоннес, который следовал тому по договору, он соглашался передать не иначе, как по выплате греками всех наложенных на них податей. Возмущенный этим Помпей вновь начал разбои на море, голод в Италии возобновился, но Цезарь всецело возлагал вину за это на коварного Помпея, а также на нерадивость римлян, которые вместо того, чтобы оружием завоевать себе моря, предпочли получать подачки из рук врагов. И действительно, ему удалось переломить в свою сторону общественное мнение: римляне громко говорили, что мир не принес с собой облегчения, а только посадил им на шею четвертого тирана. В это время Менодор, которому Помпей сначала доверил управление Корсикой и Сардинией, а потом стал подозревать без всякого основания в измене, поспешил перейти на сторону Цезаря вместе со своим флотом, обоими островами и тремя легионами пехоты. Цезарь принял его, и мир оказался окончательно разорван.
Поскольку Помпея нельзя было победить иначе как на море, Цезарь приказал строить корабли в Риме и в Равенне. В 38 г. до Р.Х., когда все было готово, он переправился из Тарента в Регий. Помпей ждал его у Мессены всего с 40 кораблями (нападение произошло неожиданно, и главные силы еще не успели к нему подойти). Цезарь, однако, не решился завязывать сражение в узком проливе. К тому же он поджидал флот Менодора. От Регия он поплыл на север вдоль берегов пролива. Между тем Помпей, успевший собрать большую часть своих кораблей, настиг флот Цезаря у Схиллея и прижал его к скалистому неприступному берегу. Корабли стали наталкиваться друг на друга, налетать на скалы и наполняться водой. Ночь и подход кораблей Менодора не позволили Помпею довершить разгром, но и без того положение флота Цезаря было отчаянное.
Сам он соскочил с корабля на прибрежные скалы, принимал выплывавших из моря и провожал их на ближайшую гору. Спасшиеся провели ночь на голом скалистом берегу, без пищи и слуг, испытав все лишения. Цезарь, находившийся в таком же положении, обходил их, убеждая потерпеть до зари. Все его рабы разбежались, и у него поначалу даже не было палатки, где бы он мог отдохнуть. На другой день разразилась сильнейшая буря. Помпей успел укрыться со своими кораблями в Мессене, а флот Цезаря был почти полностью уничтожен непогодой.
Среди этих несчастий произошло радостное для Цезаря событие - после многих неудач, он наконец нашел себе спутницу жизни. В юности он был помолвлен с дочерью Публия Сервилия Исаврика. Однако после первого примирения с Антонием, когда их воины потребовали, чтобы оба полководца вступили в родственную связь, Цезарь взял в жены Клавдию, падчерицу Антония, дочь Фульвии от Публия Клодия, хотя она едва достигла брачного возраста. Поссорившись со своей тещей Фульвией, Цезарь, не тронув жены, отпустил ее девственницей. Вскоре он женился на Скрибонии, которая уже была замужем за двумя консулами и от одного имела детей; но и с нею он развелся в самый день рождения дочери Юлии, как он сам писал, "устав от ее дурного нрава". Теперь же Цезарь увлекся Ливией Друзиллой, женой Тиберия Нерона. Он отнял ее беременной у мужа, женился на ней, и любил ее, как никого, почитая до самой смерти.
В следующем году война с Помпеем продолжалась. В крайности Цезарь вынужден был обратиться за помощью к Антонию. В начале весны 37 г. до Р.Х. Антоний приплыл для переговоров в Тарент. Поначалу отношения между соправителями были натянутые: Цезарь жаловался, что Антоний задержал свою помощь на такой долгий срок. Антоний послал вперед себя жену, и Октавия сумела смягчить брата. Триумвиры встретились вполне дружелюбно. Цезарь один без телохранителей переплыл в лодке реку Тарент и провел в доме Антония ночь. На следующий день такое же доверие выказал со своей стороны Антоний. Договорились, что Антоний даст Цезарю 120 боевых кораблей для войны с Помпеем, а Цезарь уступит ему 20 000 легионеров для похода против парфян. Свою чрезвычайную власть они продлили еще на пять лет и не старались придать этому решению даже той видимости законности, о которой заботились в первый раз.
Отложив начало войны еще на год, Цезарь занялся подготовкой своего флота. Взамен погибших кораблей были отстроены новые. Убыль в экипажах была восполнена за счет 20 000 отпущенных на волю рабов. При Байях Цезарь велел устроить гавань, соединив с морем Лукринское и Авернское озера, и здесь в течение всей зимы тренировал свои войска.
Наконец, летом 36 г. до Р.Х. Цезарь во второй раз выступил против Помпея. Сам он вел флот из Дикеархии, Лепид с 170 кораблями и 12 легионами направился из Африки к Лилибею, а Тавр с флотом Антония шел из Тарента. По всеобщему мнению, отразить этот тройной удар Помпею было не под силу. Однако вновь, как и два года назад, сильная буря смешала все планы Цезаря. Тавр, правда, успел вернуться в Тарент при первых ее признаках, а Лепид, потеряв много кораблей, все же добрался до Сицилии, но флот самого Цезаря понес такие потери и повреждения, что ему пришлось потратить целый месяц на ремонт кораблей. Цезарь с твердостью воспринял эту новую неудачу. Хотя приближались осень и конец навигации, он решил завершить войну с Помпеем в этом году. Свой флот под командованием Агриппы он отправил к Милам, а сам с кораблями Тавра поплыл к Тавромению.
Агриппа в Милах встретил флот Помпея и атаковал его. После Упорного боя помпеянцы, потеряв 30 своих кораблей и потопив 5 неприятельских, отступили на более мелкое место, куда корабли Агриппы не могли за ними следовать. Цезарь тем временем высадил три легиона под Тавромением. Он был уверен, что Помпей все еще находится под Милами, но тот, оставив там часть кораблей, чтобы вводить в заблуждение Агриппу, внезапно явился под Тавромением и стал теснить врага. Цезарь велел войску ожидать его в укрепленном лагере, а сам с флотом вышел против Помпея. Битва продолжалась целый день и закончилась полным разгромом Цезаря. Большая часть его кораблей была потоплена или сожжена. Другие бежали к берегам Италии.
Сам Цезарь добрался до Абальского залива. Военачальники Помпея, Демохар и Аполлофан, преследовали его, и он с трудом ускользнул от них на единственном корабле. Цезарь сошел на берег с одним только оруженосцем - без друзей, телохранителей и рабов. Здесь его, ослабевшего телом и духом, нашли разведчики Мессалы (ему поручил Цезарь в свое отсутствие италийские легионы). Ободрившись, Цезарь стал деятельно собирать корабли и готовить к переправе новые легионы. В эти дни его жизнь не раз подвергалась опасности. Рассказывают, что один раз он шел пешком мимо Локров в Регий и увидел биремы Помпея, двигавшиеся вдоль берега; приняв их за свои, он спустился к морю и едва не попал в плен. А когда после этого он спасался бегством по узким тропинкам, то раб его спутника Эмилия Павла попытался его убить, воспользовавшись удобным случаем, чтобы отомстить за Павла-отца, казненного во время проскрипций.
Те войска, которые он оставил под Тавромением, вынуждены были выйти из лагеря из-за недостатка продовольствия. С тяжелыми боями, постоянно теснимые помпеянцами, они через безводную местность добрались до Мил и соединились с Агриппой. К этому времени Агриппа овладел Тиндаридой, местечком, изобиловавшим съестными припасами и удобно расположенном для ведения войны на море.
Цезарь переправил в Тиндариду свои войска. Всех сил в Сицилии у него было 21 легион тяжеловооруженных, 20 000 всадников и 5000 легковооруженных. Уже глубокой осенью во время сильных дождей он соединился с войском Лепида, и они оба расположились лагерем близ Мессены. Их отряды рассыпались по всей Сицилии, подвергая ее грабежам и опустошению.
Помпей не решался начать сухопутное сражение. Гордясь своим флотом, он послал к Цезарю вызов и предложил решить исход войны морской битвой. Цезарь согласился, хотя прежде ему не везло ни в одном его морском предприятии. Был назначен день, к которому обе стороны снарядили по 300 кораблей. Цезарианским флотом командовал Агриппа, наиболее талантливый из всех полководцев Цезаря. Цезарь поверил в его удачу и не ошибся. На виду у двух сухопутных армий вблизи Навлоха развернулось грандиозное морское сражение, протекавшее с большим ожесточением. Исход его долго казался неясным, но в конце концов Агриппа прижал помпеянский флот к берегу и полностью уничтожил. Успели спастись только 17 кораблей. Помпей укрылся в Мессену, бросив свою сухопутную армию. В тот же день она сдалась Цезарю. Когда весть о поражении достигла Лилибея, его гарнизон также капитулировал. Помпей бежал из Сицилии. Восемь легионов, оставленные им в Мессене, перешли на сторону Лепида.
Располагая теперь 22 легионами, Лепид стал строить планы, каким образом он может сохранить Сицилию для себя, не отдавая ее Цезарю. Он послал приказ во все города, в которых уже стояли его гарнизоны, не впускать к себе ни Цезаря, ни его полководцев. Таким образом, только что закончив одну войну, Цезарь оказался перед угрозой новой.
Впрочем, скоро выяснилось, что Лепид не рассчитал своих сил. Даже его собственные солдаты не одобряли его распри с Цезарем. Что же касается недавних помпеянцев, только что перешедших на его сторону, то их такой оборот дела устраивал еще меньше, ведь в случае поражения Лепида они уже никак не могли рассчитывать на снисхождение со стороны Цезаря. Зная о настроениях солдат, Цезарь с незначительной охраной вдруг явился в лагерь Лепида. Он обратился к солдатам и сказал, что не желает войны. Те приветствовали его как императора, а помпеянцы тотчас перешли на его сторону. Узнав в чем дело, Лепид напал на Цезаря. В завязавшейся схватке некоторые спутники его были убиты, самого Цезаря ударили копьем, но не пробили панциря. Он поспешно отступил за укрепления.
Однако дерзкий его поступок не прошел без последствий. Воины Лепида стали перебегать к Цезарю, сначала по одиночке, потом группами, и наконец целыми легионами. Цезарь принимал всех. Когда его спросили, что делать с Лепидом, он велел сохранить ему жизнь. Он лишил Лепида всех полномочий и отпустил в Рим, где тот жил до смерти как частный человек. Африка и Сицилия были присоединены к владениям Цезаря. Так счастливо закончилась эта война, самая тяжелая из всех, какие пришлось вести Цезарю.
Возвратившись в Рим, Цезарь обратился к делам государства. Он простил все недоимки по налогам и откупам, чем вызвал всеобщую радость и ликование. Но это был только первый шаг. Цезарь понимал, что много надо сделать для того, чтобы вернуть разоренной до последних пределов стране былое процветание. Италия была наводнена шайками беглых рабов, мародеров и отщепенцев всякого рода. Наглость грабителей не знала пределов. Цезарь повел против них настоящую войну и предал всех пойманных массовому истреблению. Не прошло и года, как снова повсюду установились мир и безопасность, и Цезарь заслужил общее изумление столь быстрым и неожиданным восстановлением порядка. Он вернул многие права в государственном управлении ежегодным должностным лицам, согласно отцовским законам, сжег документы, относящиеся ко времени смут, и обещал вполне восстановить государственный строй после возвращения Антония из парфянского похода. Сам Цезарь стал готовиться к походу против иллирийцев, которые своими набегами опустошали берега Италии. Он двинулся в Иллирию в 35 г. до Р.Х. Многие племена на побережье подчинились ему без боя. С другими ему пришлось вести упорную борьбу. К 33 г. завоевание Иллирии было завершено.
Получив этот ответ, Антоний в 32 г. до Р.Х. послал в Рим своих людей с приказанием выдворить Октавию из своего дома и стал готовиться к войне. Узнав о стремительности и размере вражеских приготовлений, Цезарь был в тревоге. Он опасался, как бы не пришлось начать военные действия в то же лето; между тем ему еще многого не доставало для войны, в добавок повсюду звучал ропот, вызванный высокими налогами. Свободнорожденные должны были внести в казну четверть своих доходов, а вольноотпущенники - восьмую долю всего имущества, и каждый гневно взывал к Цезарю, вся Италия волновалась. Поэтому величайшей ошибкой Антония считали промедление: он дал Цезарю время приготовиться, а волнениям - улечься, ибо пока шли взыскания, люди негодовали, но, заплатив, успокоились.
Когда Цезарь счел свои приготовления достаточными, было постановлено начать войну против Клеопатры и лишить Антония полномочий, которые он уступил и передал женщине. У Антония было не менее 500 боевых кораблей, 100 000 пехоты и 12 000 конницы. У Цезаря было 250 судов, 80 000 пехотинцев и 12 000 конницы. Зная о своем двойном преимуществе на море, Антоний предполагал решить войну морским сражением. Хотя ему и указывали на то, что для такого большого количества кораблей нельзя собрать достаточного количества гребцов и потому они будут медленны и неповоротливы, Антоний в угоду Клеопатре не изменил своего мнения. Между тем флот Цезаря был оснащен безупречно.
Битва у мыса Акций, 31 г. до н.э.
Художник - Павел Глодек
9 год н. э. Битва в Тевтобургском лесу В сентябре 31 г. до Р.Х. оба флота встретились в Греции у мыса Актия. Сам Цезарь распоряжался на правом фланге, а левый поручил Агриппе. Как многие и предвидели, суда Антония оказались никуда не годными. Из-за недостатка гребцов они не могли набрать разгона, от которого, главным образом, и зависит сила тарана. Корабли Цезаря легко избегали ударов, обходили врага с борта и нападали с тыла. Тем не менее исход битвы еще далеко не был решен, когда 60 египетских кораблей, руководимые Клеопатрой, вдруг разом обратились в бегство. Едва Антоний увидел это, он, словно обезумев, бросил сражение и кинулся догонять Клеопатру. Флот его еще продолжал сражаться некоторое время, но к вечеру прекратил сопротивление. Цезарь захватил более трехсот боевых кораблей. Через неделю сдалось и все сухопутное войско - 19 легионов и массы конницы.
После этого Цезарь поплыл в Афины, примирился с греками и разделил остатки сделанных для войны хлебных запасов между городами, которые терпели жесточайшую нужду - ограбленные, лишенные всех своих денег, скота и рабов. Зиму Цезарь хотел провести на Самосе, но тут пришли тревожные вести из Рима, что отборные отряды, отосланные им после победы в Брундизий, взбунтовались и требуют наград и отставки, - он тотчас пустился обратно в Италию. Дважды в пути его застигали бури - один раз между оконечностями Пелопоннеса и Этолии, другой раз против Керавнийских гор, в обеих бурях часть его либурнийских галер погибла, а на корабле, где плыл он сам, были сломаны снасти и поломан руль. В Брундизии он задержался только на двадцать семь дней, пока не устроил все по желанию солдат, а затем вернулся в Грецию.
Весной 30 г. до Р.Х. Цезарь двинулся в Египет через Сирию, а его полководцы - через Африку. Пелусий сдался римлянам без боя. Цезарь подошел к Александрии, и здесь возле Конского ристалища конница Антония имела с ним удачное сражение. Но эта незначительная победа не могла уже изменить судьбы Антония. Остатки его флота перешли на сторону Цезаря, за ними последовала конница, только пехота вступила в бой, но потерпела поражение.
Покинутый всеми Антоний покончил с собой, заколовшись мечом. Когда Цезарю сообщили об этом, он ушел в глубину палатки и заплакал, горюя о человеке, который был его свойственником, соправителем и товарищем во многих делах и битвах. Потом, достав письма, он кликнул друзей и принялся им читать, чтобы они убедились, как дружелюбно и справедливо писал он и с какой грубостью, с каким высокомерием всегда отвечал Антоний. Затем он велел захватить Клеопатру и зорко следить за тем, чтобы она не покончила с собой. Всех александрийцев он помиловал ради славы их города. Но Антулла, старшего сына Антония от Фульвии, Цезарь велел обезглавить. Позже был умерщвлен и сын Клеопатры Цезарион, которого она родила от старшего Цезаря. Саму Клеопатру Цезарь хотел провести по Риму во время триумфа как пленницу, но она, не смотря на строгий надзор, отравилась.
Цезарь обратил Египет в провинцию; а чтобы та была плодороднее и больше давала хлеба столице, он заставил солдат расчистить заплывшие от давности илом каналы, по которым разливается Нил. Возвратившись в 29 г. до Р.Х. в Рим, он справил тройной триумф: далматский, актийский и александрийский в течение трех дней подряд.
По возвращении Цезарь подверг чистке сенат, который давно уже разросся и превратился в беспорядочную толпу - в нем было больше тысячи членов, и среди них люди самые недостойные, принятые после смерти старшего Цезаря по знакомству или за взятку. Просмотрев сенатские списки, Цезарь многих вычеркнул и вернул сенат к прежней численности (600 человек) и прежнему блеску. Говорят, что при этом он сидел на председательском месте в панцире под одеждой и при оружии, а вокруг стояли десять самых сильных его друзей из сената. Каждого сенатора подпускали к нему поодиночке и обыскав. Некоторых он усовестил, так что они добровольно отреклись от звания. Он распорядился отныне созывать сенат лишь два раза в месяц, а при себе завел совет, с которым обсуждал дела перед тем, как предоставить их полному сенату.
В 27 г. до Р.Х., по предложению Мунация Планка, сенат предложил Цезарю именоваться Августом, как спасителю отечества. Это имя он принял с благодарностью и носил до самой смерти. Тогда же устроен был раздел провинций между ним и сенатом. Август взял на себя те из них, которые были значительны и управлять которыми годичными наместниками было трудно и небезопасно. В дальнейшем он, впрочем, посещал и те и другие и, объехав всю державу, не был, кажется, только в Африке и Сардинии.
В 26 г. до Р.Х. Август вел войну против кантабрийцев в Испании, закончившуюся их покорением. Поход этот едва не стоил ему жизни. Он вообще отличался слабым здоровьем и недомоганиями, которые повторялись у него каждый год в определенное время: около своего дня рождения он обычно чувствовал расслабленность, ранней весной страдал от расширения предсердия, а при южном ветре - от насморка. По возвращении же из Испании его донимала болезнь печени. Августа лечили горячими припарками, но без всякого результата. Наконец, к 23 г. до Р.Х. болезнь приняла такой опасный характер, что Август стал готовиться к смерти. Тогда он подумал о восстановлении республики и отказался от консульской власти, которой пользовался непрерывно с 31 г. до Р.Х. Он даже вызвал к себе сенаторов и должностных лиц и передал им книги государственных дел. Вскоре врач Антоний Муза стал лечить его необычным и сомнительным способом: холодными припарками. Против ожидания, средство помогло, и Август совершенно оправился. Тогда сенаторы на свои деньги поставили Антонию статую возле изваяния Эскулапа. А в Италии весть о выздоровлении Августа была встречена с таким ликованием, что многие города день, когда он впервые их посетил, сделали началом нового года. Выздоровев, Август отказался от мысли о восстановлении республики. Он считал, что опасно отдавать вновь государство в руки многих правителей.
Он остался во главе страны, хотя официально его особое положение не было ничем закреплено. После болезни он семнадцать лет отказывался от консульства, приняв на себя лишь пожизненную власть народного трибуна и проконсула. Говорят, что, когда народ в 22 г. до Р.Х. предложил ему диктаторскую власть, он спустил с плеч тогу и, обнажив грудь, умолял его от этого избавить. Сам себя он именовал принцепсом (то есть первым в списке сенаторов). Имени же "государь" он всегда страшился как оскорбления и позора. Ни внешностью, ни образом жизни он старался не выделяться среди других. Когда он бывал консулом, то обычно передвигался пешком, когда не был консулом - в закрытых носилках. К общим утренним приветствиям он допускал и простой народ и принимал от него прошения с необычайной ласковостью. Сенаторов в дни заседаний он приветствовал только в курии на их местах, к каждому обращаясь по имени, без напоминания; даже уходя и прощаясь, он не заставлял их вставать с места. Со многими он был знаком домами и не переставал бывать на семейных праздниках. За вольные и строптивые речи от него никто не пострадал. Присутствуя на выборах должностных лиц, он всякий раз обходил трибы со своими кандидатами и просил за них по старинному обычаю. Он и сам подавал голос в своей трибе, как простой гражданин. Выступая свидетелем в суде, он терпел допросы и возражения с редким спокойствием. Жил он сначала близ форума в доме, принадлежавшем когда-то оратору Кальву, а потом - на Палатине, в доме Гортензия; но и этот дом был скромный, не примечательный ни размером, ни убранством, - даже портики были короткие, с колонами из альбанского камня, а в комнатах не было ни мрамора, ни штучных полов. Больше сорока лет он спал в одной и той же спальне зимой и летом, и зиму всегда проводил в Риме. Работал он в особой комнате наверху. Если он бывал болен или хотел отдохнуть, то перебирался на виллу к кому-нибудь из вольноотпущенников или в дом своего друга Мецената. Отдыхать он ездил или в Кампанию или в какой-нибудь городок недалеко от Рима, а в старости полюбил бывать на Капри. Больших и роскошных домов он не терпел, статуй и картин не покупал, но зато собирал старинные доспехи и огромные кости доисторических животных. Столы и ложа, которыми он обычно пользовался, едва ли могли Удовлетворить даже простого обывателя. Постель же у него была низкая и жесткая. Одежду он носил только домашнего изготовления, сработанную сестрой, женой, дочкой или внучками. Званые обеды, которые Август устраивал для своих друзей, отличались больше радушием, чем изысканностью. Обычно подавали три блюда, самое большее - шесть. Сам он ел очень мало и неприхотливо. Любил грубый хлеб, мелкую рыбешку, влажный сыр и зеленые фиги. Вина же вообще пил очень мало.
По мере возможностей Август старался и сограждан своих вернуть к нормам древней римской морали. С этой целью в 18 г. до Р.Х. он пересмотрел старые законы и ввел некоторые новые: например, о роскоши, о прелюбодеянии и разврате, о подкупе, о порядке брака для всех сословий. Строгость этих законов вызвала много нареканий, и в дальнейшем Августу пришлось их смягчить. В том же году во второй раз пересмотрели список сенаторов, но на этот раз сенаторы сами выбирали друг друга. Лабеон подал голос за жившего в ссылке Марка Лепида, а на вопрос Августа, неужели не нашлось никого достойнее, ответил: "У каждого свое мнение". Говорят, что эта дерзость сошла ему с рук.
Свою дочь Юлию Август выдал за боевого соратника Агриппу. Не имея наследников мужского пола, он в 17 г. до Р.Х. усыновил своих внуков от Агриппы - Гая и Луция. Их он с детства приблизил к государственным делам и посылал в провинции и в войска как назначенных консулов. Пишут, что он был строгим воспитателем. Дочь и внучек он даже обучил прясть шерсть; он запрещал им все, чего нельзя было сказать или сделать открыто, записав в домашний дневник. Внуков он сам обучал чтению и письму и другим начальным знаниям, в особенности стараясь, чтобы они перенимали его почерк. Когда он обедал, они всегда сидели при нем на нижнем ложе, а когда он путешествовал, они ехали впереди в повозке или скакали по сторонам. Свое последнее, тринадцатое, консульство (во 2 г. до Р.Х), Август специально испросил для того, чтобы в этой высшей должности вывести к народу своих приемных сыновей Гая и Луция в день совершеннолетия каждого. Но несмотря на все это ни в детях, ни во внуках ему не было удачи. Обеих Юлий, дочь и внучку, запятнанных всеми пороками, ему пришлось сослать (во 2 г. до Р.Х.) Гая и Луция он потерял одного за другим через восемнадцать месяцев - Гай скончался в Ликии, Луций - в Массилии. Он усыновил на форуме перед собранием курий своего третьего внука Агриппу и пасынка Тиберия - но от Агриппы за его низкий и жестокий нрав он вскоре отрекся и сослал его в Соррент. Смерть близких была ему не так тяжела, как их позор. Сосланной Юлии он запретил давать вино и предоставлять малейшие удобства; он не подпускал к ней ни раба, ни свободного без своего ведома и всегда в точности узнавал, какого тот возраста, роста и вида. Только пять лет спустя он перевел ее с острова на материк и немного смягчил условия ссылки; но о том, чтобы совсем ее простить, не могло быть и речи.
Между тем известно, что сам Август в молодости был очень падок до женщин и имел связь со многими матронами. Даже в старости он был неравнодушен к сладострастным утехам и был, как говорят, большим любителем молоденьких девушек, которых ему отовсюду добывала сама жена.
Избранный после смерти Лепида, в 12 г. до Р.Х., великим понтификом Август велел собрать и сжечь все лжепророческие книги, в большом количестве ходившие в народе. Календарь, введенный Цезарем, но затем по небрежению пришедший в расстройство и беспорядок, он восстановил в прежнем виде; при этом преобразовании он назвал августом месяц своего первого консульства и самых славных побед (получилось так, что именно в августе он потом и скончался).
О красоте и величии Рима Август заботился постоянно. В 7 г. до Р.Х. он разделил весь город на округа и кварталы. Для охраны от пожаров он расставил посты и ввел ночную стражу для предотвращения наводнений, расширил и очистил русло Тибра. Все дороги к столице он велел отремонтировать& и вымостить. Священные постройки, рухнувшие от ветхости, Август восстановил и украсил богатыми приношениями. Он выстроил очень много общественных зданий; из них важнейший - форум с храмом Марса Мстителя. Многие здания он построил под чужим именем, от лица своих внуков, жены и сестры. Видным гражданам он настойчиво советовал украшать город по мере возможностей каждого, воздвигая новые памятники или восстанавливая или улучшая старые. Он по праву гордился сделанным и говорил, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным.
Военным делом Август занимался много и упорно, постепенно перестраивая армию и добиваясь строгой дисциплины. Так, например, после гражданских войн он ни разу не называл солдат "соратниками", а только "воинами", ибо находил это слишком льстивым для военных порядков. Проверки и учения он проводил постоянно и строго взыскивал за малейшие упущения. Всем воинам, где бы они ни служили, он назначил единое жалование и наградные, определив для каждого чины и сроки службы и пособие при отставке, чтобы после отставки ни возраст, ни бедность не побуждали их к мятежам. Чтобы средства для жалования и наград всегда были наготове, он учредил военную казну и обеспечил ее за счет новых налогов.
В награду за свои труды Августу, третьему из всех римлян, во 2 г. до Р.Х. было пожаловано народом и сенатом почетное имя отца отечества, причем первыми это сделали плебеи и только потом - сенаторы.
Несмотря на слабое здоровье, Август дожил до глубокой старости и умер достаточно неожиданно. В 14 г. он провожал своего пасынка и соправителя в Иллирик. По дороге у него начал болеть желудок. Но он все же доехал до Неаполя. Здесь болезнь его усилилась, и на обратном пути в Ноне он слег. Перед смертью он велел причесать себя и поправить отвисшую челюсть. А когда вошли друзья, он спросил их, как им кажется, хорошо ли он сыграл комедию жизни? И произнес заключительные строки:
Коль хорошо сыграли мы,
похлопайте
И проводите добрым нас
напутствием.
Ливии, которая держала его голову на коленях, он сказал: "Ливия, помни, как жили мы вместе! Живи и прощай!" С этими словами он испустил дух. И в смерти, как и во всем остальном, он был счастлив, так как умер легко, словно уснул.
